Удивительная все же эта страна, Британия.

И не только в смысле людей, вежливых и отэывчивых: ни за что не позволят непривычному к левостороннему движению транспорта иностранцу попасть под старомодное — и духе традиций — такси, с готовностью и знанием дела расскажут, как пройти к Трэфелгерскуэр или к Пиккадилли-Серкус. А радующие глаз пасторальные пейзажи и удивляющие наивных простаков числа на зеленых щитах; как? от Дувра до Лондона всего 60 км? Миль, господа, миль, а это совсем не одно и то же. А английский эль по-английски — «эйл», а пинта его, не пинта, а «пайнт». Да что там эль в пинтах или эйл в ланитах?! А Виндзор — дача королевы, а Оксфорд — жутко подумать, XII век, а уже университет?! А белые скалы Дувра, что так и не довелось повидать солдатам вермахта в сороковые? Непокоренная гордая Британия, и даже в названиях паромов она — «Гордость Аквитании)*, «Гордость Кента», гордость чего-то там еще, словом, гордость, гордость, гордость и еще рак гордость.

Ах, Британия! Узнаешь так много нового. Оказывается, всегда воевали не числом, а умением; и на самом деле лишь ради защиты торговых интересов купечества разгоняли первыми выстрелами толпы дикарей индусов и китайцев, а потом еще приводили в разум ксенофобов-японцев на их же территории; постигаешь истину — в Тауэре не пытали! Народ просто отдыхал там, набирался сил, а потом... а потом сносили голову. Место, где это делали, сохранилось. Чего только не услышишь а старой доброй Англии! Вот, например, почему знаменитый Черный Принц звался черным? Почему? А оказывается, происходил он,., от чернокожей жены короля-отца. Вот она, терпимость клюдям с иным цветом кожи уже в XIVстолетии!

Последнее и правда уже несколько слишком. Кажется, тут все же дело не в терпимости — ее тогда к чужакам проявляли исключительно редко, — хотя она и была, конечно, но в разговорной практике гораздо чаще употреблялась вместе е существительным «дом», чем сама по себе. Черный же Принц, причисляемый некоторыми современными специалистами-историками к королям с соответствующим ему номером четыре (вот так так!), — папа третьим был, а сын старший, стало быть, следующий, — просто любил этот цвет и скорее всего носил черные доспехи. Такое объяснение предоставляют старые британские историки, которые, как мы сами видим, обделены способной к птичьему полету фантазией новых своих коллег, Как был жестоко обделен в том, что касается трона, и Черный Принц, не сумевший, как полагается сыну, пережить отца и так и оставшийся до смерти наследником.

И все же гордая и непокоренная. Только раз, единственный раз бог помог властолюбивому нормандскому бастарду — угнал саксонского короля на северо-восток отражать другого врага, чем позволил захватчику высадиться на юго-востоке и без помех создать береговой плацдарм. То, что случилось потом, знают все, хотя детали происходившего в октябре 1066 г. неподалеку от Гастингса и рознятся от исследования к исследованию, причем порой довольно ощутимо. Не то важно — важно, что больше никем и никогда! Гордая и непокоренная навсегда.
Гадать, что случилось бы, имей «корсиканский выскочка» лучший флот и лучшего адмирала, чем «страна лавочников», нет смысла, да и просто ни к чему. Как незачем строить предположения, что было бы, не будь пролива под названием Па-де-Кале, преградившего путь танкистам Гудериана. Тут надо сказать, что немцам и самим тоже здорово не везло в войнах: то извечная грязь и пыль на российских дорогах, то проклятая русская зима — хенераль Морос, — атохроничес-кая нехватка горючего и как следствие... съеденные мышами танки. (И. ничего я не выдумываю, своими глазами читал! Ну, не сами танки они слопали, просто пришлась по душе нашим не избалованным жизнью мышкам изоляция проводов в заграничных боевых машинах.)
Оставим, однако, немцев, вернемся к британцам и к их великой гордости. К тому хотя бы, как гордо они покинули французский берег в июне сорокового года, бросив, чтоб не мелочиться, под ноги врагу 90 ООО тысяч единиц разного рода моторной техники, не считая артиллерийских стволов и всего прочего. И ничего это не паническое и позорное бегство, как кому-то может показаться, а грамотно и самоотверженно проведенная эвакуация Дюнкерка.
Хотя никто не вправе подвергать сомнению самоотверженность людей — особенно не тех, кто бежал (пардон, эваку­ировался) , а тех, кто приходил с той стороны, чтобы спасать их под бомбами и пулями люфтваффе, все же этим не стоит гордиться — гордиться, как блестяще проведенной военной операцией. Как трудно гордиться и успехами в Северной Африке, где британцы неизменно ходили с «расквашенным носом» (они сами любят такое выражение, так и мы себе позволим) до тех пор, пока не собрали в несколько раз больше живой силы, бронетехники и самолетов, чему противника, и до тех пор, пока на западе Африки не высадились янки, Или вот еще пример того, как британцы привыкли воевать умением, а не числом — «стремительный» марш с юга Италии к Риму (скорость продвижения менее километра в день, что почти вдвое меньше скорости улитки!). Вряд ли стоит гордиться этим, как и целенаправленными бомбежками жилых кварталов немецких городов.
Но, спросит, возможно, читатель, уместно ли вспоминать об этом в предисловии к книге, посвященной полям сражений Средневековья, весьма эфемерного периода примерно в тысячу лет?
Думается, что все же уместно. Во-первых, потому что война всегда война (так ли уж сильно отличаются французские рыцари Азенкура в 1415 г. от британских танкистов в районе Кана летом 1944 г, ? ); во-вторых, потому что военно-популярная литература всегда военно-популярная литература (именно литература, а ей свойствен плюрализм мнений); в-третьих же, потому что гордость всегда гордость. Без нее нельзя. А посему всегда у кого-то найдется повод чем-то гордиться.
Главное — уметь смотреть в корень и отслеживать параллели.
Кто побеждал немцев в конце первой половины XX века? Если не знаете, то подскажу: те же, кто побеждал французов с середины XIV по середину XV. И ведь вот что интересно, приходится признать, что это правда, потому что так оно и было, и так ли уж важно, как — какими средствами — этого удавалось достигнуть и какие обстоятельства этому способствовали? Законный повод для гордости. Законный, но... с какой стороны посмотреть.
Ну с временами близкими более или менее понятно — написано полным-полно и по горячим следам, и позднее, еще живы люди, бывшие участниками или очевидцами событий Второй мировой. А вот что же все-таки со Средневековьем? И что это за беспроигрышная ком­бинация при «игре в рулетку» на полях сражений более чем полтысячи лет назад? Что за «английская система» такая?! По-английски второе слово тоже с большой буквы. Посмотришь — действительна верное дело. Выбрать позицию поудобнее, чтобы не дать врагу развернуться всем фронтом, поставить «противотанковые» заграждения на пути кавалерии и пехоты и обрушить на них губительный «огонь» скорострельных валлийских луков (именуемых просто и скромно, без излишней гордости, 1опуЬою, т.е. длинный лук — и ни слова о валлийцах).
Одним слоном, действуй всегда так и победишь. Странное, однако, дело. Побеждали англичане, побеждали, применяя свою систему, а войну Столетнюю проиграли. Все, что имели во Франции потеряли. Не помогла, выходит, Система с большой буквы?
Так где же ответ?
Мы говорили уже о сходстве, мол, вой-па всегда война, как тогда, так и теперь. Но есть, безусловно, и различия. Теперь — или, скажем, шестьдесят пять лет назад — солдат является солдатом — военнослужащим, связанным в своих действиях уставом и дисциплиной, В Средние века все выглядело иначе, даже слово «солдат» не вполне применимо и, по совести, может использоваться как синоним «воина» лишь с натяжкой. Дисциплины в современном пониманий, особенно у кавалеристов, почти или вовсе не было (спешенные, они между тем проявляли больше послушания). Отсутствовала она у них, ибо каждый мог броситься на врага, не дожидаясь приказа, как и «выйти из боевого соприкосновения с противником» — попросту задать деру. А дисциплина вещь между тем очень важная. Именно отсутствием дисциплины и объясняются довольно частые поражения рыцарских ватаг в Средние века. Нежелание и неумение грамотно взаимодействовать на поле боя, причем, что печально, нередко на всех уровнях, — тоже причина постоянных неуспехов. Наконец командирские качества лидера — талант полководца. И при Креси, и при Пуатье, и при Азенкуре немаловажную роль играла личность английских предводителей, которым, кроме того, выпало счастье иметь дело с трудно поддающимися управлению частями противника, при атом возглавляемыми не самыми лучшими генералами.
Не стоит упускать из вида ограниченности географии применения пресловутой «английской системы» — задействовалаеь она в основном во Франции, рыцарям которой было не привыкать к поражениям от пехоты и лучников. Не первый век к тому времени рыцарству— главным образом франкам, или французам, да и немцам, — «расквашивали носы» тур­ки. Начиная с 30-х годов XII столетия латиняне асе чаще бывали битыми на Ближнем Востоке. Причины были все те же: скверное состояние дисциплины или полное отсутствие ее у франков и хорошее состояние таковой у противника, плюс «огневая мощь» последнего и его же тактическая гибкость, при неповоротливости христианских соединений, примитивности приемов ведения боя и недальновидности командования.
Одним словом, спесивые европейские рыцари не раз «получали по шеям» от самых разных противников, большинство из которых никогда и ничего не слышали ни о какой «английской системе», а порой, хотя и редко, даже не имели луков (как, скажем, каталонские наемники в 1311 г. в Греции).
Это факты, но можно и немного пофантазировать. Что было бы, если бы... если бы «английской системе» пришлось найти применение где-нибудь под Аегницей в 1241 г., где монгольские лучники безжалостно расстреляли поляков и тевтонов? Или в других местах, где английским командирам довелось бы иметь дело с упорным, закаленным в боях, дисциплинированным и очень изобретательным противником, оставившим за спиной десятки или сотни полей победоносных сражений?
А так ли уж беспроигрышна «монгольская система» ? Ведь били же монголов, и не раз, египетские мамелюки, причем били тогда, когда никто другой не выходил с честью из сражений с ними. Так, скажем, начиная с 1260 г. и по 1277 г. мамелю­ки отразили полтора десятка нашествий и набегов и даже с блеском провели наступательную операцию, в результате каковой овладели столицей вассального персидским ильханам султаната сельджуков. При этом как минимум два столкновения (в 1260 г, и в 1281 г.) не уступали по количеству участников битвам при той же Легнице или на Сыти (па Руси в 1238 г.).
Впрочем, это уже отклонение от темы, поскольку ни о мамелюках Бейбарса, ни об Александре Невском или Дмитрии Донском речи в данной книге идти не будет. Однако, чтобы заметить данный факт, нет нужды читать введение, достаточно пролистать страницы. Сделав это, нетрудно будет установить, сколь скромно представлена и центральная тема средневековых войн — вооруженные паломничества в Святую Землю (а ведь центр мира на средневековых картах находился не в Риме, не в Париже даже и уж никак не в Лондоне, а в Иерусалиме!). А знаете причину такой холодности? Англичане в крестовых походах на высшем уровне почти не участвовали, если не считать одного из их королей, к слову чистокровного француза, не говорившего на языке большинства населения своего королевства, Ришара Керде-Льона, или Ричарда Львиное Сердце. Одно лишь сражение при Арзуфе находим мы в кЕшге, так ведь и то потому только, что командовал там английский государь. Кстати, командоваг в основном как раз французами.
У читателя, возможно, возникнет вопрос; зачем писать это предисловие, причем вроде бы даже и нелестное? Это что, антиреклама?
Нет.
А писать предисловие в данном случае надо. Приходится, ибо дело переводчика и редактора издания такой книги на русском языке — сказать несколько слово ней читателю до того, — а возможно, и после того, — как он купит содержащийся в красочной обложке « кусок информации», разложенной по полочкам специалистами из далекого и туманного Альбиона.
Что же сказать читателю, если он все еще пребывает в раздумьях, пролистав плотные страницы с картинками. Мол, брать или не брать? Вот в чем вопрос.
Что ж, на него переводчик может отве -тить, не кривя душой, как первый внимательный читатель читателю, может статься, второму.
Конечно, книжка не лишена тенденци -озности, и сам бы переводчик, будь он автором одного из разделов или редактором всей книги на английском, кое-что убрал бы, а кое-что, напротив, добавил. Что-то наверняка выразил бы иначе или подал бы «под иным соусом», не выпячивая национальную гордость (что и попытался по возможности сделать в переподе). Но... нельзя забывать, что книга (как и многие другие ее «сестры» в подобных сериях) изначально предназначается в первую очередь для тех, кто говорит на английском как на родном языке, а в иаипервей -шую — британцам. Стоит учитывать сам факт того, что написаны они британцами или американцами, для которых наиболее доступны первоисточники, переведенные на английский, или современные монографии, написанные на нем (и тех и других, начиная со средневековых хроник, к счастью как для англоговорящего читателя, так и для исследователя, огромное множество). Вот и итог. Одним словом, вместо сражения на льду Чудского озера в 1242 г. читаем, скажем, о Башюкбер-не, хотя по значению своему эти битвы совершенно неравноценны... для истории Средневековья вообще, но не для британцев. С другой стороны, где бы мы еще на­шли рассказ о том, что случилось в 1314 г. неподалеку от замка Стерлинг? Не в романе же, по которому написан сценарий фильма Бгаиекеаг? («Храброе сердце») Мела Гибсона. Это уж и вовсе сказка.
Впрочем, что говорить об одной книж­ке? Разве можно на двух или трех сотнях страниц подробно рассказать о периоде в тысячу лет? Мыслимое ли это дело?
­го, что-де в его словаре не было некоторых нужных слов. Посоветовав воспользоваться более объемистым словарем, я поведал ему о том, что, скажем, в Ленинке в Москве существует словарь английского языка, в котором только третьей букве алфавита, «с», посвящено целых три тома, каждый из которых раз в десять или в пятьдесят тяжелее, чем обычная, а тем более карманная книжка. «А если и там не будет?» — поинтересовался он с присущей юношеству любознательностью. «Плохо, — вздохнул я, — придется искать дальше».
Одним словом, нрав мудрец, и необъятное объять невозможно.
«А что делать с книжкой? » — спросите вы. Купите ее, отвечу я. В неё вложено немало труда, она интересна, красива, наконец, а потому, безусловно, не раз и не два порадует вас и ваших близких, особенно подростков и юношей. Скажу по секрету, попадись мне такая лет... эх!., тридцать пять назад, душу за нее заложил бы, наверное.
А национальная гордость великосак-сов? А гордость их,.. да бог с ней, усмехнемся и забудем — история войн от нее не перестает быть интересной.

 


Интересные статьи

Эра викингов
Война в северных водах в раннем Средневековье велась по-иному, чем в южных, в то время как сами корабли в обоих регионах по принципу действия не так уж разительно отличались друг от друга. «Северный» боевой корабль на заре Средних веков представлял собой узкую галеру с низким бортом, одним рядом весел и одной мачтой с прямоугольным парусом. Однако выглядел он иначе, чем «южный», поскольку на севере основным строительным материалом служил дуб, наиболее твердая древесина, что затрудняло привычную в Средиземноморье сборку на пазах и шинах. Каждый следующий пояс обшивки каркаса «северного» корабля укладывался внахлест на предыдущий (нижний) и прибивался к нему, по окончании же сборки требовалось непременно просмолить корпус перед спуском на воду, Однако в плане характера боевых действий важнее для нас другое; когда в IV столетии приказал долго жить римский флот на Рейне...
читать статью


Болгария
Oтношение большинства русских людей к Болгарии — особое и имеет глубокиe корни. Кто-то, еще во времена нашей вечной дружбы, хорошо провел отпуск в Албене или на Золотых Песках. Другие предпочитали курить «Родопи» и «Шипку», а не дрянные «Памир» или «Дымок», Не забудем также «Плиску», «Сълнчев бряг» и прочие маленькие радости отечественной интеллигенции.
читать статью


Великие войны Великих Владык
До восшествия на престол в своей обычной не царской жизни Никифор Геник занимал пост логофета геникона, т.е. министра финансов. Квалифицированный специалист и умный человек, он и на троне продолжал успешно заниматься знакомым делом, совершенствуя кредитно-налоговый механизм и пополняя казну, опустошенную предшественниками. Однако император это прежде всего, полководец, Но талантом военачальника Никифор, увы, не обладал, А врагов у Ромейского царства всегда хватало.
читать статью