Наши проекты
Обсуждение войн
Реклама
ШТАБЫ И КОМАНДОВАНИЕ ВОЙСКАМИ. ИМПЕРАТОР ВО ГЛАВЕ АРМИИ
| . Пехота не стреляла, так как нельзя было отличить своих от чужих, все смешалось, мы сошлись в отчаянной рукопашной схватке». Конные егеря, конные гренадеры и мамелюки Императорской Гвардии, ведомые Раппом, одержали победу в этом эпическом бою и тем самым окончательно решили участь великого сражения. «Эта атака кавалерии Императорской Гвардии, - сказал впоследствии Наполеон, - была одной из самых прекрасных, которые когда-либо имели место, и делает честь равным образом командиру, который ей руководил, и отборным войскам, которые ее исполнили. Какова бы ни была сила линий неприятеля, вставших на ее пути, будь то кавалерия, будь то пехота — ничто не смогло устоять под страшным ударом».  Штурм Лансхута, 21 апреля 1809 г. Версальский музей. В центре картины на мосту генерал Мутон, ведущий в атаку пехоту. Раненный ударом палаша, на коне, забрызганном кровью, с поломанной саблей, Рапп подлетел в галоп к штабу Императора и воскликнул: «Сир! Мы опрокинули, изрубили русскую гвардию, ее артиллерия взята!» Этот момент был увековечен впоследствии на знаменитом полотне Франсуа Жерара и вошел в легенду. Не было крупного сражения, где адъютанты Императора не совершали какого-нибудь нового подвига. Под Иеной Рапп блистательно вел преследование разбитых саксонских батальонов. Под Эйлау в стремительной атаке пал смертью храбрых адъютант Императора генерал Корбино. Под Ландсхутом отважный Мутон во главе гренадеров 17-го линейного полка взял штурмом мост, отчаянно обороняемый австрийской пехотой, и восхищенный отвагой своего адъютанта Император приказал художнику Эрсану запечатлеть подвиг Мутона на картине, которая стала наградой за этот отважный поступок. Под Эсслингом снова знаменитые Рапп и Мутон ведут в бешеные штыковые атаки полки Молодой Гвардии. В восторге Наполеон воскликнул: «Мой Мутон - это лев!» (в переводе с французского «мутон» означает «баран»). Под Ваграмом адъютант Императора дивизионный генерал Лористон развернул знаменитую стопушечную батарею, своим ураганным огнем решившую участь знаменитой битвы... Рассказывая об адъютантах Императора, нельзя не вспомнить и один курьезный момент. Так как все они, как уже указывалось, были генералами, то имели право, да и необходимость, иметь своих собственных адъютантов. По причине того, что словосочетание «адъютант адъютанта» звучит, не очень благозвучно, в армии их называли «малыми адъютантами» (petit aide de camp). Кроме непосредственных обязанностей помогать своим начальникам, эти военнослужащие при необходимости могли выполнять функции, общие для всех штабных офицеров. Кроме адъютантов в чине генерала, в свите Императора находились и другие, еще более высокопоставленные генералы. Это были лица, ответственные за нормальное функционирование императорской главной квартиры на походе. Обер-шталмей-стер, дивизионный генерал Коленкур должен был постоянно сопровождать Императора, получая от него инструкции утром и вечером. В сферу обязанностей этого генерала входило руководство офицерами-ординарцами, а также обеспечение наилучшими лошадьми как Императора, так и наиболее ответственных чинов главной квартиры. Обер-гоф-мейстер, дивизионный генерал Дюрок, отвечал за размещение на походе Императора и его многочисленной свиты. Среди этих генералов был и гофмейстер пажей генерал Гарданн, распоряжавшийся, как можно понять из его титула, пажами, состоящими при главной квартире, а также генерал Корбино, обер-шталмейстер императрицы. Так как лошадей императрицы в походе, разумеется, не было, то генерал Корбино фактически осуществлял функции генерал-адъютанта. Все перечисленные сановники имели под своим начальством по несколько офицеров и чиновников, а также располагали своими личными адъютантами, которые в ряде случаев использовались Императором в качестве офицеров-ординарцев. Таким образом, хотя принципы организации командования отдельного корпуса и Великой Армии были схожими, структура самого высшего звена была куда более сложной. Вместо маршала с 6-10 адъютантами мы видим Императора, окруженного огромной свитой и личным штабом, обеспечивающим выработку приказов и контроль за их исполнением. Аналогично вместо довольно простого корпусного штаба здесь мы сталкиваемся с куда более сложной структурой - генеральным штабом, который, однако, в своей работе руководствовался теми же самыми принципами, что и уже известный нам штаб корпуса, и более того, обладал, хотя и в усложненной форме, теми же составными частями. Во главе генерального штаба, как уже отмечалось, стоял его бессменный начальник - знаменитый маршал Бертье, великий коннетабль Империи, князь Невшательский и Ваграмский. Здесь и ниже мы называем Бертье на современный манер - начальник генерального штаба, в действительности же правильное название его должности - «major general», что можно весьма условно перевести как «генеральный штабной начальник». Бертье занимал эту должность во всех походах сначала молодого генерала Бонапарта, а затем Императора Наполеона, кроме последнего - четырехдневной кампании 1815 г., неудача которой, кстати сказать, в значительной степени объясняется плохой работой штаба, неумело руководимого маршалом Сультом. Буквально все источники единодушно сходятся во мнении: Бертье был блистательным начальником штаба - неутомимым, точным и исполнительным. Уже в 1796 г., когда генерал Бонапарт должен был охарактеризовать правительству Директории подчиненных ему генералов, он дал такую лаконичную оценку своему начальнику штаба: «Талантливый, активный, храбрый, решительный -все за него». Впоследствии на острове Св |
|||
| [<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [След.-->>] | |||
Киевская Русь, статьи :
|
 |
