Слово о Великом Юанне архиепископе Великаго Новагорода, како был во единой нощи из Новаграда во Иерусалим град и паки возратися в Великий Новъград тоеже нощи. Благослови, Отче

      Понеже убо несть се достойно молчанию предати, еже бог сотвори святителем своим Иоанном, иногда же бывает со искушением над святым попущением божием, да болма прославятся и просвятятся, яко злато искушенно. Прославляющаго мя, рече, прославьлю: дивен бо есть бог во святых своих; бог прославляя святыя своя; и паки рече Христос: "се власть дах вам над духы нечистыми". Во един убо от дний святому по обычаю своему в ложницы своей молитвы нощныя совершающе, имеяше же святый сосуд с водою стоящ, святый из него же умывавшеся; и слышав в сосуде оном никотораго борюща в воде, и прииде, скоро святый, уразумев бесовское мечтание и сотвори молитву, и ограде сосуд, лукавому запрети бесу; хотяще возстрашити святаго, но приразися твердому адаманту, твердаго ж адаманта не поколеба, и сам вселукавый сотреся; и не на долг час и не могий часа терпети бес нача вопети: "о люте нужде сея! се бо палим есмь огнем; не могу терпети; скоро испусти, святче божий!" Святый же рече: "кто еси и како семо приде?" Диавол же рече: "аз есьм бес лукавый; и придох смутити тя; мнях бо, яко человек устрашишися и от молитвы упразднишися; ты же мя зле заключи в сосуде сем; се бо яко огнем палим есмь зело: горе мне окаянному! како прелстихся, како внидох семо: недоумеюся! ныне же пусти мя, рабе божий, и отселе не имам приити семо!" Надолзе вопиющу неприязненну, святый рече: "се за дерзость твою повелеваю ти: сеи нощи донеси мя из великаго Новаграда во Иеросалим град и постави мя у церкви, идеже гроб господень; из Еросалима сее же нощи в келии моей, в ню же дерзнул еси внити; и аз тя пущу". Бес же всячески обещася сотворити волю святаго: "токмо, - рече, - испусти мя, рабе божий, се волоти [?] стражу". Святый же, запретив бесу, испусти, рек: "да будеши яко конь уготовлен, предстояй пред келиею моею, и да имам внити на тя и совершити желание свое". Бес же изыде, яко тма, из сосуда и ста, яко конь, пред кельею святаго, яко же требе святому. Святый же изыде из келью своея и вооружи себе крестом и благословением, и вседе нань, и обретеся тое же нощи во Иеросалиме граде близ церкви святаго, идеже гроб святаго и животворящаго древа. Бесу же запрети, да не отидет от того места. Бес же стоя, никако могий двигнутися с места, дондеже святый прииде к церкви святаго воскресения, и став пред дверьми церьковными, и преклонив колени, помолися, и отверзошася двери церковныя сами о себе, и свещи и паникадила в церкви у гроба господня возгьжьщася. Святый же благодаряше бога, и пролия слезы, и поклонися гробу господню и облобыза, и тако же и животворящему древу, и всемь святым местом, образом, иже суть в церкви. Святый же изыде из церкви, совершив желание свое; и паки двери церковны о собе затворишася. И обрете святый беса стояща на том месте, идеже повеле ему, яко коня уготована, и вседе нань святый, и обретеся тое ж нощи в Великом Новъграде в келии своей, и отходя бес из келии святаго, и рече: "о Иванне! ты мя потрудив единой нощи донести себе из Великаго Новаграда во Иеросалим град, се бо тое же нощи в Великий Новъград из Еросалима града; се бо запрещением твоим яко узами нераздрешеньно держим бых и бедыни сия претерпех; ты же не повеси никому же збывьшаяся о мне; аще ли повеси, аз яже на тя имам искушение навести: имаши бо яко блудник осужен быти, и много поруган, и на плот положен нарецаемей реки Волхове". Сия же блудящу лукавому, святый же сотвори крестное знамсние, изчезе бес. Никогда же бы святому, яко же имеяше и обычай, упражняющуся в духовной беседе со честными игумены и со искуснейшими иереи и з богобоязневыми мужи, учение свое простирающу, еже на пользу, людем же послушающим в сладость учения святаго, не ленив бо бяше еже поучити люди, тогда же о ином некотором сказуя, еже збыться на нем. "Аз, рече, свем таковаго человека бывша во единой нощи из Великаго Новаграда во Иеросалиме граде, и поклонився гробу господню, и паки тое же нощи возвратившася в Великий Новъград". Игуменом же и всем людем удивльшимся о семъ; и оттого времени попущением божиим нача бес искушение на святаго наводити. Народи же убо града того многажды видяху, яко жену блудницу текущи из кельи святаго; народи же соблажняхуся отселе, и много же начальницы града того, приходяще в келию святаго благословения ради, видят монисто девичье лежаще, и сандалия женьская, и рубища, и о сем оскорбляхуся, недоумеяхуся что рещи. Вся сия бес мечтуя показовашеся им, да востануть на святаго, и возглаголят неправедная, издженут. Народи же, с начальники своими советовавше, рекоша к себе: "неправедно еже таковому святителю быти на апостольском престоле, блуднику сущу; идем и издженем!" И о таковых людех Давиде рече: "немы да возглаголют устны лстивыя, глаголющая на праведнаго беззаконие гордынею и уничиженимъ; понеже оне мечтанию бесовскому веры имъше, имуще же яко и жидовскую сонъмицу". На предлежащее же возвратимся. Пришедши народ к келии святаго, бес же потече народом зрящим во образе отроковицы, яко из келии святаго. Народи же восклицаша да изымуть еи. И не можаху, гнавше ево дольно. Святый же слышав молву народа у келии своей и изыде к ним и рече: "что есть, чада?" Они же изглашався яже видиша, святого же глаголом не внимаху, и осудиша его яко блудника, имше его нудима, поругашася ему, и недоумеяхуся, что бы сотворили ему, и умыслиша тако: "посадим его на плот на рецы на Волхов и да выпловет из града нашего вниз по рецы". И выведоша святаго и целомудреннаго и великаго святителя божия Иванна на великий мост, еже есть на реце на Волхове, и ниизвысивше святаго, на плот посадиша. И збысть лукаваго диавола мечтание. Диавол же нача радоватися, но божия благодать преможе и святаго вера, к богу молитва. Егда же посажен бысть святитель божий Иван на плот, на рецы на Волхове, и поплове лот в верх реки, никим же пореваем, на нем же святый седяше противу великия быстрины, еже есть у великаго мосту, ко святого Георгию монастырю. Святый же моляшеся о них, глаголя: "Господи! не постави им греха сего; не видят бо что творят!" Диавол же видив, посрамися, возрыдася. Народе же, видевше таковое чюдо, разтерзаху ризы своя и возвращахуся, рекуще: "согрешихомъ; неправедное содеяхом о отцы сем; пастыря осудихом; се бо видем, яко от бесовьского мечтания се сотворися нам!.."

      [Повесть заканчивается рассказом о том, что народ в сопровождении новгородского духовенства отправляется вверх по Волхову и, прося прощения у Иоанна, уговаривает его вернуться. Иоанн соглашается.]



   назад       далее