. Однако кажется, что Тюлар оставил без должного внимания приведенные выше цифры. Хотя он отмечает, что даже в Париже принадлежность к нотаблям обеспечивалась (в зависимости от квартала) двенадцатью - пятнадцатью тысячами франков годового дохода, в редких случаях - тридцатью пятью - сорока тысячами. В провинции же вообще в среднем было достаточно пяти тысяч франков в год, а в отдельных районах - даже и трех. Следовательно, генералитет, вне зависимости от места жительства, мог смело рассматривать себя принадлежащим к верхушке нотаблей с любой точки зрения, в том числе и с материальной; что же касается провинциалов, то для них уже и гвардейский капитан считался знатью. Принимая же во внимание доминирование в ментальное™ наполеоновского общества воинских ценностей - то, о чем уже говорилось в предыдущей главе, - высшее офицерство, «знать войны», было поистине квинтэссенцией общества Первой Империи.
    Конечно, необходимо сделать ряд серьезных оговорок. Никто не устанавливал, да и невозможно в реальности установить строгое соответствие между мерой отваги, самопожертвования, талантов, с одной стороны, и социальным рангом, с другой. Предполагать возможность этого - значит впадать в идеализм, от которого был далек Император. Размеры наград, пожалований и рент нередко определялись родственными связями или вовремя сказанным комплиментом, нежели истинными заслугами. Иначе как объяснить, что Себастиани, в общем, не самый лучший из генералов, имел ренту в два раза больше, чем несравненный командир легкой кавалерии Лассаль? Ясно также, что пожалование маршальских жезлов многим из бывших дивизионных генералов Республики было продиктовано политическими и клановыми соображениями. Но, с другой стороны, было бы чудовищной аберрацией, взглядом жалкого пигмея на гигантов, увязывать знать Империи, и прежде всего ее воинскую аристократию, лишь с альковными похождениями и политическими дрязгами. Политика, родственные связи и т.п. вносили свои коррективы, но от этого не изменялось основное, то, что составляло корень элиты наполеоновского общества: воинская доблесть, самопожертвование, кровь, пролитая за отечество.
    Это вполне сознавали новые вельможи. Как-то старый знакомый посетил маршала Лефевра, ставшего герцогом, богачом и владельцем великолепного зам­ка. Зависть к успеху слишком ясно выразилась на лице визитера. Тогда Лефевр предложил ему отдать все свои богатства, но при одном условии: посетитель должен испытать всю меру опасности, которую маршал испытал в своей жизни. «Мы выйдем в сад, я выстрелю в тебя шестьдесят раз из ружья, и после этого, если я тебя не убью, - все это твое»15. Как легко можно догадаться, старый приятель Лефевра не выказал бурного энтузиазма по поводу возможности обогащения подобным образом.
    В вышесказанном о военачальниках Империи мы сознательно не говорили до сего момента о моральном вознаграждении. Мы стремились показать, что даже с чисто материальных позиций военная знать доминировала над богачами, банкирами и фабрикантами. Что же касается общественного престижа «людей шпаги» в эпоху Наполеона, здесь вообще не приходится спорить. Блеск карет и пышные свиты маршалов Империи ослепляли парижских буржуа, звон шпор и веселые, уверенные голоса молодых генералов заставляли притихнуть в любом салоне биржевого воротилу.
    Но, разумеется, венцом социального престижа для полководцев Наполеона было, как уже указывалось, создание дворянства Империи. Верхушкой этого дворянства стали маршалы и генералы.
    Пять маршалов получили титул князей Империи (один из маршалов - Бертье - стал владетельным князем Невшательским);
    17 маршалов и 5 генералов получили титул герцогов;
    5 маршалов и 168 генералов стали графами;
    623 генерала - баронами;
    88 генералов - рыцарями Империи.
    Когда речь идет о дворянстве Империи, часто вспоминают эфемерность этого института, а исторические труды полны анекдотов о неотесанности ряда новых вельмож (в особенности их супруг). Говорят, что никакого де особенного значения это дворянство не имело, социальный престиж его был слаб, и исторически оно не смогло победить старую знать... Очевидно, было бы чудовищным извращением и иезуитской издевкой требовать от дворянства Империи, не просуществовавшего и десяти лет, такой же стабильности и престижа в последующие эпохи, какими они были у знати тысячелетней французской монархии. Необходимо также обратить внимание, откуда исходит информация о грубых мужланах, наполнивших парижские салоны. Знаменитые анекдоты оказываются не более чем брюзжанием старух из Сен-Жерменского предместья и всех тех, кто завидовал успеху новых людей. Как метко сказал специалист по истории знати в период Империи Жером Зисенисс, «проще, конечно, было смеяться над неловкостью этих "герцогов из дурных семей", чем завоевать, как они, с мечом в руке свои громкие ти-тулы». Лучше вспомнить то, как встретила гордая старая знать известие о рентах, которые раздавал Император: «В Сен-Жерменском предместье рассказывают, что мадам де Монморанси и мадам де Монтемар получили от Императора дотации на их мужей в виде ренты в 140 000 ливров, - свидетельствует бесстрастный рапорт парижской полиции от февраля 1810 г. — Подобная новость заставила многих людей из этого круга пожалеть о том, что они слишком долго ждали случая для представления Его Величеству...» Что же касается тех из «бывших», кто не шушукался по углам, а пошел вместе со всей молодежью Франции выковывать себе новые гербы на поле чести, они думали иначе, чем их родители. Молодой офицер, ординарец Наполеона, отпрыск знатнейшего рода Анатоль де Монтескью вспоминал: «Это новое учреждение (дворянство Империи) было словно великолепным пиром, где царствовали заслуги и слава».
    
[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [След.-->>]
Статьи о Киевской Руси:
Игорь Рюрикович
После смерти князя Олега в 912 году править в Киеве стал сын Рюрика Игорь. До этого он был лишь соправителем своего старшего родича. Правил князь Игорь Русью более 30 лет и время это сложно оценить однозначно. Кроме «Повести временных лет», о нём достаточно...
читать главу

Святослав Игоревич
Впервые Святослав принял участие в битве будучи ребёнком. В сражении с древлянами в 947 году он, сидя на коне, метнул копьё в их сторону. Вся жизнь князя Святослава была одним большим походом. Карта времён его правления вдоль и поперёк иссечена стрелами походов...
читать главу

Инженерные войска армии Наполелна
Э. Детайль. Саперы во время подготовки штурма. Несмотря на то что фортификационные сооружения дореволюционной Франции славились своим качеством во всем мире, а королевская армия слыла особо искусной в осаде крепостей, сооружении полевых укреплений и. ...
читать главу