Так, например, несмотря на ношение униформы по стилю практически такой же, как у офицеров, военные врачи наполеоновской армии все-таки не получили права носить эполеты. 8 января 1809 г. главный хирург армии направил Императору мемуар, в котором, перечисляя заслуги военных врачей, писал:
«...хирурги, боевая отвага которых не вызывает сомнений, также как и полезность их дела, не просят никакой прибавки к жалованью, они надеются на награду более благородную и достойную. Через мое посредство они осмеливаются просить Ваше Величество разрешения носить на одном плече эполет, соответствующий тому офицерскому званию, которому они приравнены... на другом плече они могли бы носить простой трилистник из золотого галуна...».

     Эта весьма скромная просьба была отклонена Императором: ношение эполет, по его мысли, должно было быть исключительно привилегией бойцов. Впрочем, в Гвардии, которая, как и во многом другом, стояла особняком, военные врачи де-факто присвоили себе это право. Они не только носили эполет на левом плече, но также золотой аксельбант на правом. Более того, хирурги гвардейских конных егерей носили даже золотые офицерские галуны на рейтузах гусарского типа - типичное отличие командного состава легкой кавалерии. Мундир, богатое вооружение, конская сбруя и другие предметы экипировки гвардейских хирургов также были исключительно офицерского образца.

    Неопределенность положения военных врачей в наполеоновской армии усугублялась еще и тем обстоятельством, что практически во всех вопросах служебного характера они вынуждены были подчиняться военным комиссарам; равным образом в ведении чиновников военной администрации находились и госпиталя. Хотя Императорский декрет от 30 ноября 1811 г. гласил, что «офицеры медицинской службы во всем, что касается вопросов лечения пациентов, подчиняются только своим непосредственным медицинским начальникам...», тут же пояснялось, что «во всех вопросах несения службы и соблюдения регламентов они должны подчиняться генерал-интенданту, комиссарам-распорядителям и комис-сарам». Впрочем, подобное положение сохранялось во французской армии еще очень долго при самых разных режимах. Только в 1889 г., уже в эпоху Третьей республики, военно-медицинская служба стала полностью автономной структурой в рядах вооруженных сил. И только декретом от 12 мая 1917 г. старший медицинский персонал получил статус, во всем идентичный остальному офицерскому составу.

    В организационном смысле медицинское обслуживание войск состояло из нескольких уровней. Самым нижним был полковой уровень. При каждой части имелось некоторое количество хирургов, призванных лечить солдат в гарнизоне, оказывать им медицинскую помощь на походе, а также, по мере возможности, в бою. В полку пехоты из четырех батальонов полагалось иметь трех хирургов и четырех младших хирургов, в четырехэскадронном кавалерийском полку должен был быть один хирург и два младших хирурга. На каждый полк полагался также один фургон с медикаментами, хирургическим инструментом и носилками.

    В военное время при каждой пехотной или кавалерийской дивизии формировался «дивизионный амбуланс», который представлял собой главную составляющую системы медицинской помощи войскам на поле сражения. В состав амбуланса входил один врач, шесть Хирургов разного ранга, четыре фармацевта и четыре служащих для проведения работ по устройству госпиталей. Дивизионный амбуланс располагал двумя фургонами с необходимым хирургическим инструментом и медикаментами. В задачу персонала дивизионных амбулансов входила организация перевязочных пунктов на поле боя и устройство временных госпиталей в ближайших населенных пунктах от поля сражения.

    Уровень армейского корпуса был представлен лишь несколькими офицерами медицинской службы, приписанными к штабу. Они должны были координировать работу дивизионных амбулансов. Наконец, при штабе армии состояли главный хирург, главный врач и главный фармацевт с небольшим подчиненным им персоналом. В задачу этих офицеров входила организация главных амбулансов на поле боя и постоянных госпиталей в тылу. Например, накануне Бородинской битвы дивизионные амбулансы остались позади. Поэтому по приказу главного хирурга Великой Армии Ларрея в распоряжение главной квартиры были дополнительно переданы часть полковых хирургов - всего 45 человек. С их помощью Ларрей организовал главный амбуланс, располагавшийся непосредственно позади ставки Императора на Шевардинском редуте.

     Этот амбуланс представлял собой просто огороженное место примерно 1000 метров в периметре. Здесь находились все хирурги под начальством Ларрея, были разбиты палатки, а также сконцентрированы перевязочные материалы и хирургические инструменты.

     «Едва я только закончил свои приготовления, как раненые начали прибывать толпами, - вспоминает главный хирург, - и вышла бы большая путаница, если бы я не следовал, как всегда, порядку помощи раненым, установленному мной, которого строго придерживались во всех сражениях - начинать операции с самых тяжелораненых вне зависимости от чинов и званий».

     Согласно Ларрею, через главный амбуланс прошло около двух третей всех раненых Великой Армии в этом грандиозном сражении. Несмотря на все трудности, связанные с пополнением армии достаточным количеством квалифицированных хирургов, самым слабым местом военно-медицинской службы оставался младший медицинский персонал. Дело в том, что люди, выполнявшие на поле боя функции санитаров, были солдатами, лишь временно выделенными в распоряжение хирургов. Результат предугадать нетрудно: «временные санитары» неохотно подчинялись медицинскому начальству и работали большей частью с прохладцей.

 

[<<--Пред.] [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7] [8] [9] [10] [11] [12] [13] [14] [15] [16] [17] [18] [19] [20] [След.-->>]
Другие статьи на эту тему:
От революции к империи
Невозможно начать рассказ об армии Наполеона, не осветив хотя бы вкратце ее непосредственную предысторию. Конечно, понятие «предыстория» весьма относительно, и, очевидно, в поисках истоков можно зайти далеко, ведь в эпоху Наполеона в войсках продолжало жить немало. ...
читать главу

Тактика пехоты
Наверняка Император был бы поклонником таланта Клаузевица, если бы последний написал свои военные произведения на пару десятилетий раньше. Впрочем, то, о чем великий немецкий военный теоретик писал с большим талантом, Наполеон реализовывал на практике...
читать главу