«…западноевропейская цивилизация в XVII в. приходила в Москву прежде всего в польской обработке, в шляхетской одежде. Впрочем, сначала даже не чистый поляк приносил её к нам. …Западнорусский православный монах, выученный в школе латинской или в русской, устроенной по ее образцу, и был первым проводником западной науки, призванным в Москву».
(В.О. Ключевский)
Если пролистать школьные и университетские учебники русской истории, складывается впечатление, что греческая и византийская традиция была ключевым и едва ли не единственным источником формирования российской культуры – вплоть до самых петровских реформ. Все прочие её истоки довольно жестко цензурированы, и в наибольшей степени это касается влияния Западной Руси.
Петр, действительно, прорубил окно в Европу, но в Европу северную и протестантскую. Задолго до Петра Россия уже была соединена с Западной католической Европой, через посредство Речи Посполитой, Украины и Белоруссии. Так что европейская цивилизация впервые явилась в Московию при западнорусском посредничестве и в западнорусской обработке.
(Главное здание Киево-Могилянской академии, XVII век)
Тотальное замалчивание украинского и белорусского пластов российской истории доходит иногда до прямого подлога. Например, история церковного раскола XVII века, связанная с культурной экспансией Украины (и отчасти – Белоруссии) в Московию подменяется полуфиктивной историей рецепции византийского наследия. В реальности же XVII и первая половина XVIII веков проходят под знаком культурной колонизации Украиной (и Западной Русью, в целом) территорий, ныне составляющих Россию.
***
За разговорами о тысячелетней православной цивилизации у нас забывают, на каком чудовищно низком уровне находилась эта цивилизация в Московии. Достаточно сказать, что к 1600 году в формально православной стране не было ни одного православного учебного заведения – не говоря уже о светских.
Первые православные и светские школы в восточнославянском мире возникают в конце XVI века на территории Речи Посполитой, причем создаются они по образцу польских католических школ и прежде всего – иезуитских коллегий. Первым восточнославянским университетом стала основанная в 1576 году на территории нынешней Украины Острожская академия, костяк преподавательского состава которой составляли бывшие профессора Краковского университета. Именно в Острожской типографии Иван Фёдоров напечатал первую Библию на церковнославянском языке.
Первым же собственно православным учебным заведением стала Львовская братская школа (1570-1580-е годы). Впоследствии, один из её выпускников, Иов Борецкий, основал в 1615 году Киевскую Братскую школу, а другой – Пётр Могила в 1631 – училище при Киево-Печёрской лавре, после чего обе киевские школы объединились в 1632 в Киево-Могилянскую школу, впоследствии, академию. Уставы всех вышеперечисленных школ были построены по образцу уставов иезуитских коллегий, что неудивительно, учитывая доминирование иезуитов в образовательной системе Польши и Центрально-Восточной Европы в целом.
(Рисунок святителя Петра Могилы. Возможно, проект здания Киевской коллегии. 1630-е годы)
Сын первого ректора Острожской академии Мелетий Смотрицкий, автор первой грамматики церковнославянского языка, был выпускником Виленской иезуитской коллегии. Из пяти униатских митрополитов Киевских, Галицких и всея Руси в период перед Переяславской радой трое закончили иезуитские коллегии, один – Краковский университет, а последний – греческую униатскую коллегию в Риме. Из четырех православных митрополитов Киева с момента восстановления кафедры в 1620 году и до Переяславской рады, один окончил Острожскую академию, двое – Львовскую братскую школу, причём один из них, Пётр Могила, учился и в католических университетах. Последний – Сильвестр Косов, закончил сначала Киевскую братскую школу, а затем – иезуитскую коллегию в Оломуце.
Как мы видим, верхушка церковной иерархии Западной Руси XVI-XVII веках получила образование либо непосредственно в католических, часто иезуитских учебных заведениях, либо – в православных школах, созданных по образцу иезуитских коллегий. Распространенной практикой был переход в униатство с целью получения образования у иезуитов: последующее возвращение в православие и покаяние почти гарантировали блестящую церковную карьеру. Еще раз заметим, что в течение всего описываемого периода в Московском царстве ещё нет ни одного задокументированного учебного заведения.
Не следует думать, что через Украину в Московию проникала исключительно латинская учёность. Греки, такие как Константин Корнякт, сыграли значительную роль в становлении Львовского православного братства, здесь же, во Львове, был написан и первый учебник греческого на церковнославянском. Не только западная католическая, но и греческая православная культура проникала в Московию через Украину.
Неудивительно, что сосущуствование Московии с единоверной и неизмеримо более образованной Западной Русью (а также Польшей) привело, в конечном счете, к коллапсу старомосковской традиции и культурной колонизации Московии. Этот процесс начался еще до присоединения Левобережной Украины к московскому государству.
Ещё в 1649 году Алексей Михайлович приглашает в Москву для «справы» Библии, т.е. для перевода с греческого и последующего издания, ряд преподавателей Киево-Могилянской академии, в т.ч. Епифания Славинецкого, Арсения Сатановского и Дамаскина Птицкого, первый из которых, предположительно, учился и в католических учебных заведениях.
Помимо Библии украинские учёные издали в Москве целый ряд богословских и светских текстов: Катехизис киевского митрополита Петра Могилы, церковнославянскую грамматику львовянина Мелетия Смотрицкого, тексты по политике, педагогике, медицине, первые в Московии учебники греческого и латыни, сборники античной литературы и т. п.
Епифаний Славинецкий, как мы читаем у Платонова, «занимался переводами текстов св. отцов, составлял проповеди, сочинял жития, выступал с учёно-каноническими справками по разным вопросам церковной жизни и был редактором соборных «деяний» (протоколов) и определений московской церкви, а также переводов подобных же текстов восточных церквей. В его лице московская церковь имела сведущего эксперта по всем вопросам, возникавшим тогда в шумной и тревожной жизни церковно-общественной». Любопытно, что эти же украинские книжники издают в Москве «Кириллову Книгу» виленского богослова Стефана Зизания и «Книгу о вере» киевского митрополита Гедеона Четвертинского – две будущие святыни старообрядцев.
(Кирилл Транквиллион-Ставровецкий. «Перло многоценное». Чернигов, 1646 год)
В 1649 году окольничий царя Ф.М.Ртищев перевёз в Андреевский монастырь около тридцати монахов из Киево-Печерской лавры и других украинских монастырей и организовал там школу для перевода на русский иностранных книг, а также обучения древним языкам. Уже к середине века московские и провинциальные монастыри, такие как, например, Дудин монастырь на Оке, оказались переполнены выходцами с Украины и Белоруссии, многие из которых прошли через Киево-Могилянскую школу.
Однако всё это было лишь предвестием масштабной украинизации, начавшейся после Переяславской рады. Присоединение Левобережной Украины к России привело к тому, что в составе Московского государства оказался регион, гораздо более культурный и образованный, чем центральные области страны, впитавший в себя семена латинской образованности и переложение иезуитской культуры. Современная российская общественность ещё готова признать, что в XIX в. Польша или Финляндия стояли в культурном отношении выше русского хартленда, но для неё невыносимо признать то же самое – в отношении Украины XVII века.
Присоединение Украины стало ключевым событием для церковной реформы патриарха Никона. С одной стороны, оно придало ей необходимый импульс: разногласия в обрядах между Московией и Украиной должны были быть устранены, а сами обряды унифицированы – причём выбор был сделан в пользу обряда украинского. С другой стороны, присоединение Киева облегчило иммиграцию украинских священников, которые и составили кадровый костяк церковной реформы.
Сама идея регламентирования обрядности, по-видимому, была почерпнута из украинского опыта. Незадолго до описываемых событий, киевский митрополит Пётр Могила, проводит реформу богослужения, унифицируя богослужебную литературу и обязав священников пользоваться «Служебником» за его собственным авторством. До этого в Московии (а в более ранний период – и в восточнославянских землях в целом) не было единства в понимании того, что именно является богослужебной литературой: к ней относили не только Евангелия, но даже, например, произведения Иосифа Флавия.
(Киевский митрополит Пётр Могила)
Итак, триггером для церковной реформы была книжная «справа», проведённая киевскими монахами. За ней последовали и другие нововведения по украинскому образцу, например, замена прежнего унисонного пения на киевское многоголосное. Далее патриарх Никон вводит обычай читать в церквях проповеди собственного сочинения, к чему и призывает приезжих киевских монахов. Естественным образом, московская версия церковнославянского языка вытесняется киевской.
Роль греков в церковной реформе не столько преувеличивается, сколько неверно интерпретируется. Действительно, реформу легитимировали своим авторитетов греческие восточные патриархи – в её основу легли греческие тексты. Однако её фактическими идеологами и исполнителями были украинцы латинской культуры. Единственным «греком» среди всех реформаторов был Арсений Грек – киевлянин, учившийся в Италии, где и принял католицизм, в чём, по традиции, впоследствии раскаялся.
Не следует считать, что конфликт между никонианами и старообрядцами – это борьба между «украинцами» и «русскими» (как утверждал, например, Н.С.Трубецкой). Старообрядчество тоже в немалой степени восходило к украинской и белорусской традиции: в числе старообрядческих вероучительных книг числятся напечатанный в Острожской типографии «Апостол», из Кутеинской в Орше – «Диоптра», упомянутые выше «Кириллова книга» и «Книга о вере» и т.д. и т.п.
Конфликт Никона с царём и его низложение не могли развернуть вспять уже начавшийся процесс украинизации московской церкви. Преемником Никона на посту патриарха Московского стал бывший монах Киево-Межигорского монастыря Иоаким. В 1686 году иерусалимский патриарх Досифей убеждал царей Ивана и Петра, чтобы «в Москве сохранен бе древний устав, да не бывают игумены или архимандриты от рода казацкого, но москали».
(Святитель Варлаам (Ясинский)
Единый поток украинизации, а, следовательно – полонизации и европеизации московской культуры вовсе не ограничивался церковью. Он затронул и царский двор: например, учителем детей Алексея Михайловича стал Симеон Полоцкий, человек со стандартной для русских интеллектуалов того периода биографией: белорус, выпускник Киево-Могилянской школы, учёба в Виленской иезуитской коллегии и переход в униатство, возвращение в православие и покаяние и, наконец – блестящая карьера в Московии. Симеон, виднейший московский литератор эпохи, научил будущего царя Фёдора Алексеевича и царевну Софью польскому, латыни и стихосложению. Он же был и одним из крупнейших борцов с расколом.
Как пишет Н.С.Трубецкой: «Вся русская риторика … как церковная, так и светская, восходит именно к этой украинской традиции, а не к традиции московской, которая так и погибла окончательно, не оставив о себе других свидетельств, кроме указаний, извлекаемых из произведений расколоучителей вроде Аввакума». Ещё в большей степени всё это касается драматической традиции – её в Москве попросту не было, и она была целиком заимствована из Западной Руси. Даже негативно оценивавший влияние западных книжников Трубецкой вынужден был признать, что в XVII-XVIII веках «украинизация оказывается мостом к европеизации».
Архиепископ Черниговский Лазарь Баранович написал Фёдору в посвящении своей книги, изданной на польском: «Издах же [книгу] языком польским, яко писах в то время, егда поляки от имени твоего царского к скипетру коруны польские молити помышляху да крепчайше союз мирного соединения укрепят. Издах языком ляцким: известен бо есмь, яко царевич Феодор Алексеевич не точию нашим природным, но и ляцким языком».
(Урок в школе. Гравюра из «Букваря славенскими, греческими, римскими писмены» Ф. П. Поликарпова-Орлова. 1701 год)
По-польски читала и Софья. В этот период польский превращается в придворный язык, а дворянская культура всё больше напоминает шляхетскую (у поляков позаимствовали и сам термин «шляхетство», который был общеупотребительным вплоть до конца XVIII века): московская шляхта рядится в польский костюм, заражается страстью к гербам, портретам, генеалогии по польскому образцу и т.д. Польской была вся светская культура Москвы этого периода.
Именно в эту эпоху создается самая ранняя версия русской историографии, которая, как и следовало предположить, оказывается дословным и некритическим восприятием польской национальной мифологии. Речь идёт, прежде всего, о сарматском мифе. Подобно тому, как французская знать возводила себя к троянцам, английская – к норманнам, а испанская – к готам, польские шляхтичи мнили себя потомками сарматов. Культурная элита Московии, состоявшая из этнических украинцев и белорусов, механически перенесла этот миф на московскую почву.
Автор «Синопсиса» Иннокентий Гизель, ректор Киево-Могилянской школы, объявил потомками сарматов всех восточных славян. «Ликуй Россия, сарматское племя!» – восклицал Симеон Полоцкий в своей поэме «Орёл Российский», посвященной Андрусовскому перемирию с Польшей.
Петровские реформы ознаменовали собой поворот вектора российской истории с католического Запада на протестантский Север: из дальней периферии католического мира Россия превращается в дальнюю периферию мира протестантского (что видно хотя бы по династическим бракам XVIII-XX веков – русские императоры женились только на протестантских принцессах).
(Иннокентий Гизель)
Однако всё это касается только светской жизни, церковное же управление оказывается вотчиной выходцев из Западной Руси, влияние которых только усиливается. Так, первые шесть первенствующих членов Священного синода до 1757 года были уроженцами Речи Посполитой или гетманства и выпускниками киевских учебных заведений. Характерно что двое первых в этом ряду – Стефан Яворский и Феофан Прокопович (составитель «Духовного регламента»), после окончания Киево-Могилянской академии, повторили путь Симеона Полоцкого, приняв Унию и закончив иезуитские коллегии (после чего покаялись и получили высокие должности в Москве).
По подсчётам историка С.Сергеева, в 1722 году в Синоде заседало пятеро украинцев и четверо русских. К 1725 году это соотношение возросло до 5:2, а к 1751-му – до девяти украинцев на одного великоросса. Из 127 архиеереев в 1700-1762 годах 70 были украинцами или белорусами. С этим связан указ Елизаветы Петровны от 1754 года «чтобы Синод представлял на должности архиереев и архимандритов не одних малороссиян, но и из природных великороссиян».
Расклад изменился ко временам Петра III и Екатерины II, когда культурное превосходство Украины было уже во многом утрачено, а растущая мощь российского бюрократического государства не позволяла ему мириться с привилегиями украинцев. За отменой украинской таможни последовало упразднение Гетманщины, а впоследствии – и Запорожской сечи.
(Студенты Киево-Могилянской академии, начало XVIII века)
Во второй половине XVIII века период украинского, и шире – западнорусского доминирования в русской культуре и церкви завершился. Ему на смену пришла эпоха принижения и обесценивания украинской и белорусской культуры и их вклада в русскую и тотального игнорирования вклада польского.
Латинское и католическое происхождение русской культуры не являются секретом для профессиональных историков, но для общественного сознания подобные идеи неприемлемы. Сейчас уже мало кто помнит, что европейская цивилизация впервые явилась в Московию в образе западнорусского монаха, выученного в иезуитской коллегии.
Конечно русская церковь имеет греческие корни, а не украинские. До середины 15 века все митрополиты, и многие епископы были греками. Сколько среди архиереев было украинцев не знаю, но очень мало или ноль. Что касается эпохи раскола, то главную роль "исправителей" православия играли греки и московские грекофилы, а киевляне и другие западно-русские клирики привлекались к исправлению книг но как исполнители, а не руководители. К тому же было множество русских "ревнителей", которые вообще отстаивали святость именно московского православия, и с негодованием отметали любое западное в том числе и киевское влияние.
То что Польша в средние века была сверхдержавой и имела очень большое культурное влияние на Москву нет смысла отрицать. Все бояре включая Романовых сидели с поляками в московской осаде, как же тут не быть влиянию. Был такой князь Хворостинин, который настолько сблизился с поляками, что после их изгнания, начал болтать лишнее - что после ухода поляков и поговорить=то не с кем, а русские вообще не люди по сравнению с поляками. После отсидки князь-диссидент исправился и вернулся под сень национальной идеи.
Действительно польский язык, одежда и образ жизни был популярен среди московской элиты в 17 веке, но при Петре ориентация была взята на голландско-немецкую культуру, а затем на французскую. Утверждать что московская культура имеет католическое происхождение очень странно, известно что московиты приходили в бешенство при одном виде "крыжа" - католического четырехконечного креста.
Статья анонимная и взята с анонимного русофобского сайта. В начале статьи написано что духовными наставниками Москвы были украинцы и белорусы, в конце читаем, русская культура имела католическое происхождения. А разве украинцы и белорусы католики?))))
Был действительно крупнейший церковный и политический деятель Ф.Прокопович. Он родился в Смоленске, а учился и преподавал в Киеве,был униатом. Вроде бы он по формальным признакам подходит как агент "украинско-католического" влияния.
Но каковы были его убеждения? Такие же как у его покровителя Петра - полное подчинение церкви государству и подавление любой самостоятельности священнослужителей. Т.е нечто среднее между атеизмом и лютеранством, ничего общего с католицизмом не имевшее. Ф.Прокопович отличался беспринципностью, аморализмом и крайней жестокостью, своих противников отправлял в камеру пыток. В качестве помощника он использовал грузинского архиерея, не знавшего русского языка.
Т.е. если представители малых народов и культур и допускались на службу, то только в качестве преданных слуг царизма, слепо следовавших великодержавной политике.
Другой проводник украинской культуры С.Яворский лично зачитал анафему Мазепе в Успенском соборе.
У Вас, ув-й г-н К-49, прямо талант в находках всякого пропагандистского мусора от наших заклятых друзей. Авторство чьё, этой статьи в Толкователе? Видимость "научности" на лицо, но суть похабная. Лучше Гоголя почитать... Склонность к современной "украинской" терминологии выдаёт автора с головой. Даже историческое наименование Малой Руси в составе ВКЛ, а затем в РП, автор заменяет на "Западную Русь". Никчемный пасквиль безграмотных "украинских" нацистов. Не напрасно автор даже выдуманным ником себя не обозначил - знает сволочь, что его ждёт.
Достаточно сказать, что к 1600 году в формально православной стране не было ни одного православного учебного заведения – не говоря уже о светских.
Насчёт религиозных не в теме, а вот по поводу светских - ложь.
ну вот:
Школа на Руси
Вологодско-Пермская летопись о школе Владимира Святославича: 988. «Князь великий Володимер, собрав детей 300, вдал учити грамоте». С этого сообщения и начинается история Российского образования. Обучаться в школе во время правления князя Владимира могли только мальчики, а первым предметом для их обучения стало книжное дело.
Лишь через сто лет, в мае 1086 года на Руси появляется самое первое женское училище, основателем которого является князь Всеволод Ярославович. Причем, его дочь, Анна Всеволодовна одновременно и возглавляла училище, и обучалась наукам. Только здесь молодые девушки из богатых семей могли обучиться грамоте и различным ремёслам.
В начале 1096 года школы начинают открываться уже по всей Руси. Первые школы начали появляться в таких крупных городах, как Муром, Владимир и Полоцк, причем строились чаще всего при монастырях и храмах. Таким образом, священники считались на Руси самыми образованными людьми.
Учителя X—XIII вв. в силу несовершенства методов обучения и индивидуальной работы в процессе занятий с каждым учеником в отдельности не мог заниматься более чем с 6—8 учениками. Князь набирал в школу большое количество детей, поэтому вынужден был на первых порах распределить их между педагогами. Такое деление учащихся на группы было обычным в школах Западной Европы того времени. О примерно таком количестве учащихся свидетельствуют берестяные грамоты знаменитого новгородского школьника XIII в. Онфима. Ни о какой школьной форме речи не идет, что видно и на изображениях учеников ниже.
Сергий Радонежский в школе.
Миниатюра из лицевого «Жития преподобного Сергия Радонежского». 16 в.
С 15 века учебные учреждения при монастырях перестают строиться, и появляются частные школы, которые в то время назывались «мастера грамоты».
Несмотря на такой рост строительства образовательных зданий, школа все еще не имела широкого распространения на всей территории Руси. Образование в Киевской Руси организовывалось систематически и повсеместно. Именно поэтому, первые школы на Руси хоть и существовали, но не расцветали и постепенно начинали угасать.
И только в начале 17 века изучение наук и искусств в школах началось по новому. Русская школа XVII века была устроена так. Ученики сидели все вместе, но каждому учитель давал своё задание. Научился читать и писать — закончил школу.
Русская школа 17 века
Писали дети гусиными перьями на рыхлой бумаге, о которую перо цеплялось, оставляя кляксы. Написанное посыпали мелким песком — чтобы чернила не растекались. За неаккуратность наказывали: секли розгами, ставили в угол на колени на рассыпанный горох, а подзатыльникам было не счесть числа.
В эпоху Петра 1 открывается первая школа в городе Киеве по систематическим наукам, которые сам царь называл новым шагом в образованности каждого человека. Сюда, правда, до сих пор могли попасть только дети из благородных семей, но желающих отдать своих детей на обучение прибавилось. Во всех школах 17 века учителя преподавали такие предметы, как грамматика и латинский язык.
У Вас, ув-й г-н К-49, прямо талант в находках всякого пропагандистского мусора от наших заклятых друзей. Авторство чьё, этой статьи в Толкователе? Видимость "научности" на лицо, но суть похабная. Лучше Гоголя почитать... Склонность к современной "украинской" терминологии выдаёт автора с головой. Даже историческое наименование Малой Руси в составе ВКЛ, а затем в РП, автор заменяет на "Западную Русь". Никчемный пасквиль безграмотных "украинских" нацистов. Не напрасно автор даже выдуманным ником себя не обозначил - знает нехороший человек, что его ждёт.
И что его ждет?)))
Что касается автора, то я указал ссылку, в статье указан автор. Если не ошибаюсь, фамилия его Галеев.
Что касается "русофобства", то вам стоит умерить свой пыл. Вы любое иное мнение сразу и привычно запечатываете, как русофобское.
Во-первых, мы говорим об истории, где много неясного и неизвестного.
Во-вторых, разные люди могут и должны иметь разное мнение по разным вопросам.
В-третьих, что это за неврастеники, которых выводит из себя даже такой пустяк, как влияние на московитов в 16-17 веках греков, поляков и литвы?
В-четвертых, под луной все друг на друга влияют. Даже вы, Шутов, дурно влияете на меня. Посмотрите, как сегодня на россиян влияют американцы!
А россияне, в свою очередь, влияют... влияют... На кого они влияют?
Что касается статьи, то в ней, как мне представляется, многое описано правильно. Стоит вспомнить, какие связи были у Литвы и Московии. Знать шастала туда-сюда без конца. Печатное дело, действительно, пришло в Москву из Галиции. Куда направил свои стопы Григорий Отрепьев? Где он получил образование, позволившее ему затем допиться успеха? Кого в первую очередь решили возвести на престол московиты в Смутное время?
Таких вопросов и ответов тьма-тьмущая.
Что касается светского образования, то достаточно пойти в Эрмитаж, а затем в Русский музей, и сравнить уровень живописи тех времен. Можно обратить внимание и на архитектуру тех лет.
Достаточно сказать, что к 1600 году в формально православной стране не было ни одного православного учебного заведения – не говоря уже о светских.
Насчёт религиозных не в теме, а вот по поводу светских - ложь.
ну вот:
Школа на Руси
Вологодско-Пермская летопись о школе Владимира Святославича: 988. «Князь великий Володимер, собрав детей 300, вдал учити грамоте». С этого сообщения и начинается история Российского образования. Обучаться в школе во время правления князя Владимира могли только мальчики, а первым предметом для их обучения стало книжное дело.
Лишь через сто лет, в мае 1086 года на Руси появляется самое первое женское училище, основателем которого является князь Всеволод Ярославович. Причем, его дочь, Анна Всеволодовна одновременно и возглавляла училище, и обучалась наукам. Только здесь молодые девушки из богатых семей могли обучиться грамоте и различным ремёслам.
В начале 1096 года школы начинают открываться уже по всей Руси. Первые школы начали появляться в таких крупных городах, как Муром, Владимир и Полоцк, причем строились чаще всего при монастырях и храмах. Таким образом, священники считались на Руси самыми образованными людьми.
Учителя X—XIII вв. в силу несовершенства методов обучения и индивидуальной работы в процессе занятий с каждым учеником в отдельности не мог заниматься более чем с 6—8 учениками. Князь набирал в школу большое количество детей, поэтому вынужден был на первых порах распределить их между педагогами. Такое деление учащихся на группы было обычным в школах Западной Европы того времени. О примерно таком количестве учащихся свидетельствуют берестяные грамоты знаменитого новгородского школьника XIII в. Онфима. Ни о какой школьной форме речи не идет, что видно и на изображениях учеников ниже.
Сергий Радонежский в школе.
Миниатюра из лицевого «Жития преподобного Сергия Радонежского». 16 в.
С 15 века учебные учреждения при монастырях перестают строиться, и появляются частные школы, которые в то время назывались «мастера грамоты».
Несмотря на такой рост строительства образовательных зданий, школа все еще не имела широкого распространения на всей территории Руси. Образование в Киевской Руси организовывалось систематически и повсеместно. Именно поэтому, первые школы на Руси хоть и существовали, но не расцветали и постепенно начинали угасать.
И только в начале 17 века изучение наук и искусств в школах началось по новому. Русская школа XVII века была устроена так. Ученики сидели все вместе, но каждому учитель давал своё задание. Научился читать и писать — закончил школу.
Русская школа 17 века
Писали дети гусиными перьями на рыхлой бумаге, о которую перо цеплялось, оставляя кляксы. Написанное посыпали мелким песком — чтобы чернила не растекались. За неаккуратность наказывали: секли розгами, ставили в угол на колени на рассыпанный горох, а подзатыльникам было не счесть числа.
В эпоху Петра 1 открывается первая школа в городе Киеве по систематическим наукам, которые сам царь называл новым шагом в образованности каждого человека. Сюда, правда, до сих пор могли попасть только дети из благородных семей, но желающих отдать своих детей на обучение прибавилось. Во всех школах 17 века учителя преподавали такие предметы, как грамматика и латинский язык.
Достаточно сказать, что к 1600 году в формально православной стране не было ни одного православного учебного заведения – не говоря уже о светских.
ложь
Возможно автор имел в виду не то, что имеете вы? Что в Московии совершенно ничему не учили - это вряд ли. Но чему учили в Московии, кто учил и как учил?
Помнится, недавно слышал по радио, замечание по поводу обстоятельств открытия Московского университета. Там приводилась численность первого выпуска и наименование дисциплин первых студиозов. Это же детский сад какой то!
Понятно, все начинается с малого. Понятно, что знание, культура, наука, искусство пришли к нам с Запада. Причем, они не перепрыгнули через граничные с Московией государства сразу в Москву, а проникали постепенно, исподволь.
И главным путем и способом этого проникновения была церковь.
К сожалению, светская власть не заморачивалась по поводу общей культуры и образования. А уж о науке и говорить не приходилось.
Во мне настолько укоренились, привитые мне ранее представления, что Московская Русь представляла из себя довольно отсталое, малообразованное и косное пространство, что представить себе иное я просто не могу.
а что там можно иметь в виду - прямо написано что ни религиозных ни светских учебных заведений не было.
а они были.
Хорошо, пусть были. Пусть даже академии были, и колледжи. Только зачем Петр Алексеевич к себе ученых и образованных из Европы приглашал, коли своих граматеев хватало?
а что там можно иметь в виду - прямо написано что ни религиозных ни светских учебных заведений не было.
а они были.
Хорошо, пусть были. Пусть даже академии были, и колледжи. Только зачем Петр Алексеевич к себе ученых и образованных из Европы приглашал, коли своих граматеев хватало?
разницу между школами и университетами понимаете?
в этом фельетончике написано что у нас не было школ.
…Западнорусский православный монах, выученный в школе латинской или в русской, устроенной по ее образцу, и был первым проводником западной науки, призванным в Москву
По смыслу цитаты получается, что автор статьи имеет в виду учебные заведения более высокого порядка латинского образца, а не краткосрочные курсы грамотности для ребятишек.
Может быть нам разобраться. что такое латинская школа? Что такое коллегия, или академия. или братская школа.
В статье указывается на тот факт, что будущие деятели русской православной церкви для получения необходимого для карьеры образования не гнушались даже изменять веру. Бегали из ортодоксии в унию, и обратно.
Зачем бы им необходимо было бегать и грешить вероотступничеством, если бы такие же знания они могли приобрести в школах московских?
Археологические раскопки в Новгороде демонстрируют наличие грамотности даже у не слишком знатных горожан. Но каким временем они датируются? Чем являлся древний Новгород в те времена? Были ли эти горожане закрепощены? Был ли таким же уровень грамотности в других северо-восточных русских городах? Среди какого населения распространялась эта грамотность?
В статье Галеева речь идет о 16-м, 17-м и отчасти 18-м веках. В эти времена значительная часть русского крестьянства была уже закабалена. Грамотность же нужна вольному человеку, а не крепостному.
Такому, например, как сыновья Тараса Бульбы, или, как бурсак Хома.
Где приобретала образование и светский лоск малороссийская старшина? В Галиции, в Польше? Где выросли Хмельницкий и Мазепа? Там же.
(Бим-БадБ.М. Педагогическийэнциклопедическийсловарь. — М., 2002. С. 132)
На территории Великороссии согласно Вики первая такая школа под названием славяно-греко-латинская школа открылась в Ростове Дмитрием Ростовским, закончившим в Киеве могилянскую академию, в 1702 году. Просуществовала она недолго. https://ru.wikipedia...школа_в_Ростове
Следующая подобная школа была открыта Татищевым на Урале. Интересно, что и в ней принимал активное участие малоросс Кондратович, который тоже закончил могилянскую академию. Интересно также, что Татищев пригласил Кондратовича для нпомощи в написании своей Истории, как переводчика.
Чем глубже начинаешь знакомиться с вопросом о влиянии малороссов на образование Великороссии, тем больше находишь свидетельств, что автор стартовой статьи был несомненно прав.
Про Стефана Яворского, местоблюстителя престола уже писалось выше. Он кстати, тоже закончил академию в Киеве. Интересен и факт его возвышения Петром Первым. Петру понравилась проповедь Стефана на похоронах воеводы Шеина и он настоял перед патриархом Адрианом о переводе киевлянина в Рязань.
Следом также по указанию Петра в Великороссию приехали Дмитрий Ростовский, бывший другом Яворского, и Захария Корнилович, тоже могилянин.
Стоит также отметить, что Славяно-греко-латинскую академию в Москве основал Симеон Полоцкий, также могилянин
в этом фельетончике написано что у нас не было школ. а они были.
Вполне возможно, что и были. Однако, перечислите их. Когда, где. Какие-либо материальные свидетельства, здания школ, например. Какие либо документы.
Милюков писал, что все свидетельства существования системы образования в России до XVII века опираются на два источника: Татищева и "Степенную книгу". Других нет. А источники эти очень и очень необыкновенные, мягко выражаясь.
Новгородский архиепископ Геннадий на рубеже XV и XVI вв., обращаясь к митрополиту Симону, просит его убедить государя в необходимости открытия школ, т.е. в его время школ в Новгороде не было, в городе берестяных грамот. Между прочим, он жаловался на безграмотность попов, на то, что службы они заучили наизусть, а читать-писать они не умеют.
А вот слова, прозвучавшие на Стоглавом соборе:
Мы учимся у своих отцов и мастеров, а инде нам учиться негде, сколько отцы наши и мастера умеют, столько и нас учат.
Мне кажется, все же, что для подтверждения столь смелых утверждений, как существование системы образования в России до XVII века, нужно нечто большее, чем картинки из инета.
Есть очень уважаемые исследования, например, по заупокойным вкладам в монастыри, которые показывают, что даже в очень обеспеченных семьях допетровской Руси было не более одной книги. Да и вспомните, в то время, как Никон с Аввакумом спорили об исчислении пальцев, Ньютон с Лейбницем спорили об дифференциальном исчислении.
А с тем, что вклад украинцев в реформу Никона несколько преувеличен, я согласен. После присоединения Украины в Москву хлынули киевские проходимцы, не обладавшие необходимыми для перевода церковных книг знаниями, что тоже уже доказано на основании качества этого перевода. Ну, например, за образец исконного православия ими выдавались издания, отпечатанные в Венеции и Флоренции.
Простите великодушно, но, по моему скромному мнению, на историческом форуме неуместны слова "русофоб" и пр. А если кто их упоминает, то, мне кажется, должен имена называть. А то уже конфуз один вышел тут: советника комитета ГД в русофобы записали. ТщательнеЕ надо.
Сообщение отредактировал Jinn: 05.02.2016 - 17:19 PM
в этом фельетончике написано что у нас не было школ. а они были.
Вполне возможно, что и были. Однако, перечислите их. Когда, где. Какие-либо материальные свидетельства, здания школ, например. Какие либо документы.
Милюков писал, что все свидетельства существования системы образования в России до XVII века опираются на два источника: Татищева и "Степенную книгу". Других нет. А источники эти очень и очень необыкновенные, мягко выражаясь.
в моём посте ссылка, a пo ccылкe цитаты из летописей.
Милюков писал, что все свидетельства существования системы образования в России до XVII века опираются на два источника: Татищева и "Степенную книгу". Других нет.
Милюкову неведомы были многие берестяные грамоты (вернее он вовсе не знал о их существовании - не открыли еще в его время). Такие, например, как эта :
Г 49. Грамота № 687 (стратигр. 60-е . 80-е гг. XIV в., Троицк. М)
