←  Раннее средневековье, или Темные Века

Исторический форум: история России, всемирная история

»

История лангобардов

Фотография RedFox RedFox 02.04 2015

Вместо неэкономных (9 штук!) ссылок для чтения на линии лучше закачать себе в формате *.pdf: http://fictionbook.r...download.a6.pdf и радоваться :)

 

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 02.04 2015

1. Исход винилов (ими стала треть жителей не слишком большого острова Скандинавии, где из-за чрезмерного роста населения люди уже не могли вместиться) во главе с братьями Ибором и Агионом (Айо), сыновьями женщины по имени Гамбара, из Скандинавии и их прибытие в страну Скорингу, где, прожив в мире несколько лет, они нанесли поражение (хотя винилы были малочисленны, они были в расцвете сил) требовавшим от них дани вандалам, дружиной которых руководили Амбри и Асси. Из-за того, что женщины винилов в этом победоносном бою с вандалами распустили в бою свои длинные волосы так, что они казались бородой (возможно, эта легенда - намёк на участие женщин винилов в сражении), винилы были названы лангобардами (на их языке это означает "длиннобородые"). Павел Диакон, История лангобардов 1.1-5:

 

1. ... Равным образом народ винилов, или лангобардов, который впоследствии счастливо господствовал в Италии, происходил от германского племени и переселился с острова Скандинавии, хотя их переселение объясняют и другими причинами.

2. Плиний Старший в книге, которую он написал о природе вещей 11, упоминает об этом острове. Этот остров, как рассказывали мне люди, посещавшие его, расположен, собственно говоря, не среди моря, но только омывается морскими волнами вследствие отлогости своих берегов. И вот когда население этого острова так умножилось, что не могло уже более помещаться на нем, жители, как рассказывают, разделились на три части и решили по жребию, какая из них должна оставить родину и искать себе новое местожительство.

3. Итак, те, кому выпал жребий покинуть родную землю и следовать на чужбину, назначили себе предводителями двух братьев, Ибора и Агиона, юношей еще в самом цветущем возрасте, отличавшихся перед прочими; простившись с соотечественниками и родиной, они отправились в путь, чтобы искать землю, которую бы они могли заселить и там обосноваться. Мать этих предводителей, по имени Гамбара, была женщиной, прославившейся между своими и острым умом, и предусмотрительностью; в затруднительных обстоятельствах ее благоразумию весьма доверяли.

4. ... На удаленнейших западных пределах, на морском берегу, под высокой скалой виднеется пещера где семь мужей - никто не ведает сколько времени - покоятся в долгом сне, сохранившиеся не только телом, но и одеждой, так что именно поэтому, из-за того, что они столь долгие годы оставались совершенно нетленными, они находятся в большом почете у тех грубых и тупых народов...

5. Вблизи этого места живет народ скритобинов - так они зовутся - у которых даже в летнее время лежит снег и, которые ничем от диких зверей не отличаясь, не едят ничего другого, кроме сырого мяса диких зверей, из невыделанных шкур которых они изготовляют себе одежды. Согласно словам их варварского языка, происходит их название [их племени] от "прыгать". Ибо прыгая и с согнутой, похожей на лук, деревяшкой они искусно охотятся на диких зверей. У них имеется зверь, не лишенный сходства с лосем, из шерсти которого, настолько она была ее грубошерстной (rauhaarig), я видел доходящее до колен одеяние вроде туники, какое должны были носить названные скритобины. В тех областях во время летнего солнцеворота несколько дней подряд и ночью совсем светло и дни много длиннее чем в других местах; и наоборот во время зимнего солнцеворота хотя и светло, но солнце не видно, и дни короче и ночи длиннее, чем где-то в других местах: ибо чем далее удаляешься от солнца, тем более кажется солнце стоящим над землей и тени становятся длиннее...

 

там же, 1.7-10:

 

7. Выселившись таким образом из Скандинавии, винилы, под предводительство Ибора и Агиона, пришли в страну, называемую Скоринга, и жили здесь в продолжение нескольких лет.

В то время два предводителя вандальских дружин, по имени Амбри и Асси, повсюду в соседних странах затевали войну. Гордые своими многочисленными победами они теперь отправили послов также и к винилам и приказали объявить им, что они должны или платить дань вандалам, или готовиться к войне. Тогда Ибор и Агион, с согласия своей матери Гамбары, заявили, что лучше защищать свободу с оружием в руках, чем осквернять ее платежом дани; а вандалам через послов ответили, что они охотнее станут сражаться, чем служить. Хотя все винилы были тогда в цветущем возрасте, но число их было невелико, так как они составляли всего лишь треть населения не слишком-то большого острова.

8. Старое предание рассказывает по этому поводу забавную сказку: будто бы вандалы обратились к Годану 17 с просьбой даровать им победу над винилами и он ответил им, что даст победу тем, кого прежде увидит при восходе солнца. После этого, будто бы Гамбара обратилась к Фрее, супруге Годана, и умоляла ее о победе для винилов. И Фрея дала совет приказать винильским женщинам распустить волосы по лицу так, чтобы они казались бородой, затем, с утра пораньше, вместе со своими мужьями, выйти на поле сражения и стать там, где Годан мог бы их увидеть, когда он, по обыкновению, смотрит утром в окно. Все так и случилось. Лишь только Годан при восходе солнца увидел их, как спросил: «Кто эти длиннобородые?» Тогда Фрея и настояла на том, чтобы он даровал победу тем, кого сам наделил именем. И таким образом Годан даровал победу винилам. Все это, конечно, смешно и ничего не стоит, потому что победа не зависит от человеческой воли, а скорее даруется провидением.

9. И тем не менее верно то, что лангобарды, первоначально называвшиеся винилами, впоследствии получили свое название от длинных бород, не тронутых бритвой. Ведь на их языке слово «lang» означает «длинный», a «bart» — борода» 18. А Годан, которого они, прибавив одну букву, называли Гводаном, это тот самый, кто у римлян зовется Меркурием и кому поклонялись как богу все народы Германии, не наших, однако, времен, а гораздо более древних. И не Германии он собственно принадлежит, а Греции.

[10. Когда дошло до столкновения с вандалами, винилы или лангобарды храбро бились, ибо дело шло о славе и свободе, и одержали победу.

 

2. Лангобарды вскоре после победы над вандалами пережили голод в Скоринге, и были вынуждены уйти оттуда в другую страну - Маурингу. По пути дорогу лангобардам перекрыли могущественные ассипиты (возможно, это усипеты, или усипы, упоминаемые Цезарем и Плутархом как совершившие нашествие в Галлию совместно с тенк(с)терами, в те времена, когда Галлию покорял Цезарь). Чтобы запугать врага, лангобарды придумали сказку о сильных собакоголовых воинах среди них (подобие берсеркров у скандинавов в эпоху викингов). В результате ассипиты предложили решить дело поединком. Со стороны лангобардов на бой вызвался один раб, в обмен на свободу себе и своим потомкам. Когда он победил, лангобарды пришли в Маурингу, где освободили всех своих рабов, пополнив за счёт них свои ряды, совершив для этого специальный магический обряд. Там же, 1.10-13:

 

10. ... После этого, однако, они пережили в той же стране сильный голод и были этим сильно удручены.

11. Когда же они, выйдя отсюда, направились в Маурингу, встали на их пути ассипиты и всевозможными способами преграждали дорогу через их страну. Когда же лангобарды узрели огромные толпы неприятеля и не смели, из-за малочисленности собственного войска, ввязываться с теми в сражение, то нужда вынудила к решению. Они притворились, будто в их лагере есть кинокефалы, то есть люди с собачьими головами и распространили среди врагов [слух], что те сражаются с великой стойкостью, пьют человеческую кровь и, ежели не могут добыть врага, свою собственную. И, дабы придать этим слухам правдоподобие, широко расставили они свои палатки и развели в лагере множество костров. Увидя и услыша это, противники поверили этому и более не решались на битву, которой [ранее] угрожали [лангобардам].

12. У них, однако, был непомерно храбрый муж, силою которого они думали добыть все, что хотели: и его одного выставили сразиться за них всех. Лангобардам они передали, [что] они должны выставить одного из их людей, которого хотят, дабы он с тем сошелся в единоборстве и именно, при условии, что лангобарды уйдут обратно по пути, по которому пришли, если их [асипитов] воин одержит победу; если же напротив он будет повержен другим, то они более не будут преграждать лангобардам путь чрез свою страну. Лангобарды же не знали, кого из них они могут противопоставить огромному мужу [асипитов], и тогда предложил себя некто из рабского сословия добровольно: он обещал сразиться с вызывающим врагом, они же [лангобарды] должны, если он останется победителем, освободить его и его потомков из пут рабства. Охотно согласились они уважить его просьбу. Он вышел против врага, бился и победил. И так добыл он лангобардам разрешение на проход, себе же и своим, как и желал - свободу.

13. Прибыв же наконец в Маурингу, освободили лангобарды многих рабов от их ярма и сделали их свободными, дабы увеличить число своих воинов; и чтобы они могли считаться свободнорожденными, подтвердили им посвящение посредством стрелы, шепча при этом какие-то слова на их языке, дабы придать делу прочность.

 

3. Из Мауринги лангобарды пришли в Голанду, где оставались длительное время. Затем они ушли и овладели по очереди странами Антайб, Бантайб и Бургундайб. Тем временем скончались герцоги лангобардов Ибор и Агион. Там же 1.13-14:

 

13. ... Выйдя из Мауринги, лангобарды двинулись в Голанду, где пребывали долгое время и затем как будто владели Антайбом, Бантайбом и таким же образом - и Бургундайбом, что мы можем рассматривать как имена областей или каких-нибудь мест.

14. Тем временем скончались герцоги Ибор и Айо, выведшие лангобардов из Скандинавии и правившие до сего [времени].

 

4. Лангобарды поменяли систему правления, поставив над собой вместо умерших герцогов короля, по примеру других народов. Первым королём лангобардов стал Агельмунд, сын Агиона, производивший свою родословную от самого знатного у лангобардов рода Гунгингов. По легенде, он 33 года правил лангобардами. Король Агельмунд однажды выловил в пруду Лама брошенную семерню младенцев. Младенец, схвативший его копье когда детей король вытаскивал из пруда был назван в честь пруда именем Ламиссио. Король сказал, когда младенец поймал его копьё, что этот мальчик станет великим мужем. Ламиссио вырос храбрым и воинственным, и поэтому смог стать после смерти Агельмунда королём лангобардов. Однажды, когда Агельмунд привёл лангобардов к одной реке, то путь лангобардам преградили амазонки, и Ламиссио, согласно легенде, в поединке с одной амазонкой за право совершить лангобардам переправу, одолел её. Перейдя на ту сторону реки, лангобарды там прожили длительное время. Привыкнув к неге, они позабыли о внимательности. И тогда, пока всех лангобардов захватил сон, на них неожиданно напали ночью болгары и многих в лагере перебили, включая их короля Агельмунда, а его дочь увели в плен. Там же 1.14-16:

 

14. ... Теперь же лангобарды не желали более ходить под герцогами, но поставили себе короля по примеру других народов. Сначала правил ими Агельмунд, сын Айо, выводивший свою родословную от рода Гунгингов, который считался у них наиболее знатным. Он был, как передают предания, тридцать три года королем лангобардов.

15. В эти времена одна продажная девка родила разом семерых детей, и бросила их эта, превосходящая любого зверя своей жестокостью, мать, в пруд, дабы оставить там умирать. ... И случилось, что король Агельмунд проезжал мимо этого пруда: он ошеломленно уставился на бедных детей, остановил своего коня и когда, он своим копьем, которое держал в руке поворачивал их туда и сюда, схватил один из них своей ручкой копье короля. Тот, исполненный жалости, и в высшей степени удивившийся этому, молвил, что это будет великий муж, приказал вытащить его из пруда и передать одной кормилице и повелел ухаживать за ним заботливейшим образом: и поскольку тот был вытащен из пруда, который на их языке зовется Лама (совр. нем. - Lehm, "глина", "грязь" - прим. пер.), то [король] дал ему имя Ламиссио. Когда ребенок вырос, стал он настолько способным мужем, что был и самым воинственным и после смерти Агельмунда стал королем. Рассказывается, что он, когда лангобарды на их пути под [началом] их короля 20 прибыли к одной реке и переправа была преграждена амазонками, плавая в реке, сразился и умертвил храбрейшую из них и добился так себе - великой славы, лангобардам же - переправу. Ибо до этого между [этими] двумя войсками было договорено, что лангобарды повернут назад, если амазонка одолеет Ламиссио, если же она, как действительно и случилось, будет побеждена Ламиссио, - получат свободную переправу. Но собственно, очевидно, что этот рассказ маловероятен. Ибо, все, кто сведущ в древней истории. знают, что народ амазонок погиб уже задолго до того как это могло случиться, если только примерно до этого же времени там не было подобного женского племени, потому как местность, где это произошло, была недостаточно известна летописцам и вряд ли была описана хоть одним. От некоторых я лично, однако, слышал, что в отдаленнейших областях Германии еще народ этих женщин существует.

16. Лангобарды перешли, наконец, реку, о которой я повествовал, и придя в страну на той стороне [реки], пребывали там долгое время. Когда же они, ничего плохого более не предполагали, и из-за долгого спокойствия стали беспечными, небрежность, всегда являющаяся матерью вреда, принесла им немалый урон. Ибо когда они, ослабев в беззаботности, все однажды предались сну, на них неожиданно ночью напали болгары и перебили многих из них, ранили еще больше, и так свирепствовали в их лагере, что умертвили даже короля Агельмунда и увели в плен его единственную дочь.

 

5. После Агельмунда лангобардами правил Ламиссио, второй король лангобардов, который напал на болгар. В первом бою лангобарды были разбиты и бежали в свой лагерь, но их король сумел переломить ход битвы, когда лангобарды уже начинали бежать, прося, чтобы они вспомнили про убитого болгарами Агельмунда и его уведённую ими в плен дочь, а также призывая своё войско сражаться за своих жён и семьи. Если Ламиссио видел сражающегося раба, то обещал ему свободу и вознаграждение, чем поднимал его воинский дух.  Сам Ламиссио дрался в первых рядах, подавая своим пример мужества. В результате болгары были разбиты. Лангобарды получили большую добычу, и отныне стали смелее в войнах, сами легко переходя к нападениям. Ламиссио сменил Лет, который царил примерно 40 лет. Лета сменил четвёртый по счёту король лангобардов, его сын Альдихок. Пятым королём лангобардов стал сменивший его Годехок. Там же 1.18:

 

17. Оправившись снова после этого удара, сделали лангобарды Ламиссио, о котором я говорил выше, своим королем. Пылая юношеской силой и усердный воин, повернул он оружие против болгар, дабы отмстить за смерть своего отчима Агельмунда. Но в первом же сражении бежали лангобарды обратно в лагерь. Увидя это, возвысил король Ламиссио свой голос и воззвал ко всему войску, пусть вспомнят они о перенесенном стыде и снова представят себе позорную картину: как враги умервщляют их короля и его дочь, которую они хотели бы видеть своей королевой, жестоко уводят в плен. Под конец увещевал он их, защитить себя и своих [близких]: лучше рискнуть жизнью на войне, чем стать поганым народом рабов для вражеских насмешек. И призывая их к этому и к подобному и, частью угрозами частью - обещаниями усилив их мужество для преодоления решающей схватки, и - там где он видел в бою раба - обещая ему свободу и вознаграждение, обрушились они наконец, воспламененные увещеваниями и примером их правителя, бросившегося в бой первым, на врагов, мужественно бились и нанесли противникам тяжкое поражение. Нанеся таким образом победу над бывшими победителями, отомстили они за смерть своего короля как и за свой собственный позор. И вынесли они тогда оттуда великую добычу, и с того времени они стали смелее предпринимать военные походы.

18. После смерти Ламиссио, правившего вторым [королем], третьим к власти пришел Лет. После того, как этот владычествовал примерно сорок лет, оставил он своего сына Альдихока, бывшего четвертым, наследником на троне. Когда же этот умер, пятым [королем] получил власть Годехок.

 

6. В это время уже несколько лет правивший Италией Одоакр начал войну с Филетеем (иначе именуемым Февой), королём ругиев. Земли за Дунаем от Норика принадлежали Филетею. В Норике находился монастырь где настоятелем был святой Северин. Святой Северин часто увещал Филетея и его жену Гизу оставить своё неправедное поведение (из других источников нам известно, что святой Северин помогал отражать норикам нашествия ругиев Филетея и мешал ругиям их грабить). Они его не послушались, хотя он задолго предсказал, что их ожидало, и в результате Одоакр во главе подчинявшихся ему народностей турцилингов, герулов и части ругиев разгромил короля Филетея наголову, и даже зарубил его самого. Опустошив всю страну и взяв многих в плен, Одоакр после этого ушёл назад в Италию. После этого лангобарды снялись с мест своего проживания и пришли в страну ругиев, именуемую по латыни Ругиорум партия. Там они оставались многие годы, т. к. тамошняя земля отличается плодородием. Там же 1.19:

 

19. В это время возгорелась между Одоакром, который уже несколько лет правил в Италии, и Фелетеем, королем ругиев, именуемым также Февой, жестокая война. Этот Фелетей пребывал в те дни на том берегу Дуная, который он [Дунай] отделяет от Норика. В этом Норике был тогда монастырь святого Северина, украшенный со всей святостью умеренности, уже был известен многими добродетелями. До конца своей жизни проживал он в этой местности, останками же его сейчас обладает Неаполь. Частенько увещевал он, уже названного Фелетея и его супругу, что звалась Гиза, благочестивыми речами, оставить свое неправедное поведение. Но, так как те пренебрегли его благочестивыми словами, то возвестил он им уже задолго до того, что с ними случиться впоследствии. Итак, Одоакр собрал народности, которые находились в его власти, а именно турцилингов, герулов и часть ругиев, всеми которыми он владел уже давно, с ними еще и народы Италии, двинулся в страну ругиев, сразился с ругиями, нанес им совершенное поражение и зарубил сверх того  короля их, Фелетея. Опустошив всю страну, ушел он, с немалым числом пленных, обратно в Италию. После этого снялись лангобарды со своих мест и прибыли в страну ругиев, которая по латински зовется Rugorum patria, и оставались там, ибо имела она плодородную почву, многие годы.

 

7. Тем временем, скончался король лангобардов Годехок, пока они проживали в стране ругиев подчинявшихся Филетею. Ему наследовал его сын Клеф. Там же 1.20:

 

20. Тем временем скончался Годехок; ему наследовал сын его, Клеф.

 

8. Когда умер Клеф, седьмым королём лангобардов стал его сын Тато. В это время лангобарды вышли из страны ругиев, и поселились на просторных полях, называвшихся на их языке Фельд. Когда они прожили здесь 3 года, началась война Тато с королём герулов Родульфом. Сперва между ними был союз, но однажды брат короля Родульфа прибыл послом к королю лангобардов, чтобы заключить мир. Передав послание, посланец уже уезжал, когда дочь Тато, Руметруда, увидав много людей и богадый кортедж. Узнав, что это брат короля Родульфа, Руметруда велела пригласть его к себе на бокальчик вина. Он простодушно согласился. Но он был мал ростом, и стал жертвой насмешек дамы. Под конец Руметруда замыслила убить его. Для этого она закрыла окно ковром, чтобы было непонятно, и посадила посланца у него. По данному ей сигналу стоявшие перед окошком прислужники проткнули ковёр копьями, таким образом умертвив брата Родульфа. Узнав об этом из донесения, Родульф, оплакивая брата, рассвирепел и, расторгнув союз с Тато напал на него. Два войска сошлись на Блахфельде (Волошском поле). Отправив своё войско воевать, Родульф остался в лагере за игрой в шахматы. В те времена герулы были известны своими победами и геройством (из-за чего они шли даже нагими, презирая раны, прикрывая только срамные места), и Родульф был уверен, что победит. Он посадил на дерево дозорного, чтобы тот сообщал ему, как идёт битва, но велел, если дозорный сообщит, что герулы бегут, отрубить ему голову. В результате, дозорный не говорил о бегстве герулов, когда оно началось, сообщая всегда, что дерутся они великолепно. Но когда он увидел, что уже всё войско бежит, он не удержался и воскликнул: "Горе тебе, несчастный народ герулов, наказанный гневом небесного властелина!" В ответ на вопрос короля "Не бегут ли мои герулы?" Дозорный ответил: "Не я, но ты сам, король, сказал это". Король и его люди были от этой вести в замешательстве, и не знали что делать, и поэтому когда лангобарды набежали они перерубили их всех. Сам король Родульф тоже пал, храбро сражаясь. При бегстве герулы оказались оттеснены к реке, и там во множестве перебиты лангобардами, т. к. не могли одновременно плыть и защищаться. Лангобарды захватили в лагере противника богатую добычу, которую войско поделило между собой. Сам Тато унёс знамя Родульфа, которое герулы называли бандум, а также шлем, который тот одевал в битвах. Герулы были настолько жестоко разбиты, что отныне не имели даже над собой собственного короля. А войско лангобардов отныне пополнилось множеством народов, побеждённых ими. Они настолько усилились, что отныне не нуждались даже в поводе для объявления войны. Там же 1.20:

 

20. ... Когда же умер и Клеф, на трон вошел его сын Тато, седьмым королем. Лангобарды вышли в это время из страны ругиев и жили на просторных равнинах, называвшихся на их языке "Фельд" ("Поле" - аналогия древнерусского обозначения Дикой Степи. Прим. пер.). Когда прожили они здесь три года, поднялась война между Тато и Родульфом, королем герулов. До этого был меж ними союз; причина же вражды была следующей. Брат Родульфа прибыл к Тато, чтобы заключить мир. Когда его послание было передано и он возвращался домой, он проезжал мимо дома королевской дочери, именовавшейся Руметруда. Увидя многих мужей и знатный кортеж, спросила она, кто же это мог быть, имеющий такую знатную свиту. Когда ей сказали, [что это] брат короля Родульфа, возвращается выполнив свое поручение, теперь обратно домой, приказала девушка пригласить его, не соблаговолит ли он пропустить бокальчик вина. Простодушно последовал он приглашению: поскольку же он был был мал ростом, то глядела на него девица с высокомерной гордыней сверху вниз и потешалась над ним. Захлебываясь от стыда и негодования, отвечал он ей такими словами, которые еще более ее раззадорили. И тогда, возгоревшись в женском гневе, не смогла она более сдерживать свое уязвленное сердце и решила совершить преступление, что пришло ей на ум. Она притворилась спокойной, сделала радостное лицо, умиротворила его дружелюбными словами, упросила остановиться и посадила его так, чтобы окно в стене находилось за его спиной. Это окно, она приказала, якобы чтобы почтить гостя, в действительности же, чтобы он не проникся подозрениями, закрыть дорогим ковром, и затем [это] злобное чудовище дало своим слугам приказ, как только она, как будто обращаясь к виночерпию, выкликнет "мешай", проткнуть его сзади своими копьями. Так и произошло: вскоре жестокая женщина дала знак, по которому было исполнено неправедное приказание. Тот упал, проткнутый копьями, на пол и испустил дух. Когда донесли это королю Родульфу, то оплакивал он смерть брата своего и, в своей скорби, немало освирепел, желая отмстить за брата; порвал только что заключенный с Тато союз и объявил ему войну. Оба войска сошлись на Блахфельде (Blachfeld): Родульф послал своих в бой, сам же остался, ни на секунду не сомневаясь в победе, в лагере, сидя за шахматами. Герулы же тогда были крайне опытны в войне и многими победами, которые они уже одержали, приобрели себе громкое имя; чтобы же легче сражаться, либо, чтобы показать, что они презирают нанесенные врагами раны, они двинулись в бой нагими, покрыв только срамные места. В их же силе король был твердо уверен т приказал, в то время как он сам беззаботно сидел за игрой, одному из своих людей взобраться на стоящее рядом дерево, дабы он тут же известил его о победе своих, но притом пригрозил отрубить ему голову, если он сообщит о бегстве герулов. Ну и когда этот узрел, что ряды герулов колеблются, то давал на частые вопросы короля, как обстоят дела у герулов, постоянно [один] ответ: они сражаются великолепно. И поскольку не решался он говорить свободно, то сообщил о несчастье, которое наблюдал, не ранее, чем все войско обратилось в бегство. Тогда, издал он, хотя и поздно, вопль: "Горе тебе, несчастный народ герулов, наказанный гневом небесного властелина." Обеспокоенный этими словами молвил король: "Не бегут ли мои герулы ?". Тот отвечал: "Не я, но ты сам, король, сказал это". Когда же теперь, как в подобных случаях и надлежит, король и все вокруг него, своем замешательстве не знали что предпринять, набежали на них лангобарды и изрубили их всех. Также и сам король, как бы храбро он ни защищался, был умервщлен. Когда же герулы разбегались туда и сюда, настиг их гнев неба, так что вместо зеленых льняных полей узрели они воду, которую могли бы переплыть, но раздвигая руки для плавания, были жестоко изрублены вражескими мечами. После одержанной победы разделили лангобарды между собой богатую добычу, найденную ими в лагере. Тато же унес оттуда знамя Родульфа, которое они называли бандум (bandum), равно как и шлем, который тот обычно одевал в битвах. И с того времени сломлена была сила герулов, так что они с того времени не имели более над собой собвственного короля. Лангобарды же стали с того времени мощными, их войско пополнилось многочисленными народностями, которых они победили, и теперь они начали, выходить [в поход], даже не имея повода к войне и повсюду распространяли славу своей храбрости.

 

9. Но вскоре после этой победы сын Урихиса, брата Тато, по имени Вахо, напал на дядю и убил его. Сын Тато Ильдихис сражался с Вахо, но был им побеждён, и бежал к гепидам, у которых прожил всю свою оставшуюся жизнь как изгнанник. В те времена это дало повод для разногласий между гепидами и лангобардами. Тогда же Вахо напал на свевов и подчинил их своему владычемтву. Это подтверждает предисловие Ротари к Законам лангобардов. Вахо имел 3 жены. Первой была Ранигунда, дочь короля тюрингов, второй - Аустригуза, дочь короля гепидов (она родила ему 2 дочери: Визегарду, выданную замуж за короля франков Теудеберта (правил в 534 - 548 г. г.) (Григорий Турский 3.20, 3.27) и Вальдраду, выданную замуж за короля франков Хусубальда (из Григория Турского 4.9 известно, что это Теодобальд, правивший в 548 - 555 г. г., но у него несколько иначе: Теодобальд скончался, и взявший вместе с его королевством его жену Вальдраду в жёны новый король, Хлотарь (584 - 592 г. г.) отказался от неё, и выдал замуж за герцога Гаривальда), но когда Вальдрада опротивела Хусубальду, то Вахо выдал её замуж за одного из своих людей - Гарибальду), а третьей - Сигилинда, дочь короля гепидов (она родила от Вахо короля Валтари). После Вахо, восьмым королём лангобардов, воцарился его сын Валтари. Короли лангобардов от Годехока (если не ранее того - со времён Ламиссио...) до Валтари все принадлежали к знатному лангобардскому роду Литингов. Там же 1.21:

 

21. Тато, однако, не смог долго радоваться своей победе: Вахо, сын его брата Урихиса, напал на него и умертвил. Сын Тато, Ильдихис, сражался с Вахо, но был тем, одержавшим победу, побежден и бежал к гепидам, где и находился в качестве изгнанника до конца своей жизни. Это дало повод к разногласиям, с того времени произраставшим между гепидами и лангобардами. В это время Вахо напал на свевов и подчинил их своему владычеству. Если же кто-либо посчитает это за ложь и не за правдивые факты, пусть прочитает предисловие, которое составил король Ротари к законам лангобардов и он найдет это написанным почти во всех рукописях, [точно] так же как я внес это в свою историю. Вахо же имел трех жен, а именно сперва - Ранигунду, дочь короля тюрингов. Затем он женился на Аустригузе, дочери гепидского короля, от которой имел двух дочерей: одну звали Визегарда, которую он дал в жены королю франков Теудеперту, другая звалась Вальдрада, эта была выдана замуж за Хусубальда, другого короля франков, который, однако, так как она опротивела ему, отдал в жены одному из своих людей именем Гарипальд 21. Третья супруга Вахо была дочерью короля герулов и звалась Сигилинда. Эта родила ему сына, которого он назвал Валтари и который после смерти Вахо, восьмым королем властвовал над лангобардами. Все они были Литинги, так назывался у них один весьма благородный род.

 

10. После 7 лет правления Валтари умер, и его сменил девятый король лангобардов, Аудоин (Аудуин), который вскоре повёл их в Паннонию. Именно тогда (около 550 года) между лангобардами и гепидами вспыхнул давно назревавший раздор. Обе стороны приготовились к войне. В равном сражении, произошедшем на поле Асфельд, Альбоин, сын короля Аудоина, убил мечом Турисмода, сына короля гепидов Туризинда. Увидев гибель своего предводителя, гепиды бросились в бегство, а лангобарды их жестоко преследовали и большинство истребили, после чего вернулись на поле боя снимать с павших врагов оружие. Вернувшись домой, лангобарды стали упрашивать Аудоина сажать рядом с собой за столом Альбоина, который принёс победу над гепидами, но Аудоин сказал, что по обычаю лангобардов это можно сделать не ранее того, как принц получит оружие от короля какой-нибудь другой нации. Услышав такие слова отца, Альбоин взял с собой 40 юношей и отправился к Туризинду, королю гепидов. Прибыв туда, он сразу сказал, что приехал за оружием, пояснив, почему оно ему нужно. Туризинд посадил его за столом справа от себя, на место своего сына. Но растрогался, вспомнив о сыне и о том, что его убил тот, кто сидит на его месте. Тогда второй сын короля гепидов стал надсмехаться над лангобардами, говоря что они в своей одежде похожи на кобылиц с белыми ногами (потому что лангобарды одевали белые чулки до колен). Один из свиты Альбоина ответил, что эти кобыли крепко побрыкали гепидов в битве на поле Асфельд, и оставили валяться на земле брата говорящего. В разговоре обе стороны разгорячились и похватались за мечи. Только вмешательство короля, успокоившего гепидов словами о том, что Богу не угодно, чтобы хозяева убивали гостей, и его угроза расправиться с тем, кто первым осмелится начать битву, предотвратило кровопролитие. После этого весёлый пир продолжился, и неурядица была улажена. Туризинд снял оружие своего сына Турисмода и отдал его Альбоину, отпустив его с миром. Вернувшийся Альбоин теперь был допущен сидеть за столом вместе с отцом. Сидя с отцом за столом на пиру, Альбоин весело рассказывал о том, что с ним произошло во дворце Туризинда. Все участники застолья дивились смелости Альбоина, и, не менее того, честности Туризинда. Аудуин был отцом Альбоина от Роделинды. После смерти Аудоина по всеобщему желанию воцарился Альбоин, ставший десятым королём лангобардов. Там же 1.22-24:

 

 

22. После семи лет своего правления, Валтари нашел свою смерть. После него девятым королем стал Аудоин, который вскоре повел лангобардов в Паннонию.]

23. Тогда-то 22 вспыхнул, наконец, давно уже таившийся раздор между гепидами 23 и лангобардами, и обе стороны приготовились к войне. И вот в происшедшем сражении, в то время как оба войска дрались храбро и ни одно не уступало другому, случилось, что Альбоин, сын Аудуина 24, в самом сражении сошелся с Турисмодом, сыном Туризинда 25. Альбоин пронзил его мечом, так что тот мертвый упал с лошади. Гепиды, увидев, что сын короля, главный их предводитель на войне, убит, пали духом и тут же обратились в бегство. Лангобарды преследовали их жестоко и, перебив из них большинство, вернулись назад снимать с убитых вооружение. По одержании победы лангобарды возвратились домой и начали упрашивать своего короля Аудуина, чтобы он позволил сидеть вместе с ним за столом Альбоину, благодаря мужеству которого они одержали победу в битве, и чтобы таким образом он разделял с отцом стол, как разделял опасность. Аудуин ответил им, что никак не может этого сделать, не нарушая народного обычая. «Вы знаете,— сказал он,— какой у нас существует обычай: сын короля может садиться за стол вместе с отцом не раньше, чем получит оружие от короля какой-нибудь другой нации».

24. Альбоин, услышав такие слова своего отца, взял с собой только сорок юношей и отправился к Туризинду, королю гепидов, с которым он недавно воевал; ему он объявил о причине своего прибытия. Тот, приняв его благосклонно, пригласил к своему столу и посадил справа от себя, где когда-то обычно сидел его сын. Когда уже были поданы различные яства, Туризинд, глядя на место, где прежде сидел его сын, а теперь сидит его убийца, вспомнил о сыне, о его смерти и начал громко вздыхать; наконец, не в силах сдержать себя, он дал волю своему горю и воскликнул: «Мило мне это место, да слишком тяжело видеть человека, который сейчас сидит на нем». Тогда второй сын короля, присутствовавший на обеде и поощренный словами отца, начал издеваться над лангобардами, говоря, что они похожи на кобылиц с белыми до колен ногами (ибо лангобарды носили на икрах белые чулки): «Кобылы, на которых вы похожи, считаются самыми плодовитыми». Тогда один из лангобардов ответил на это так: «Выйди, говорит, на поле Асфельд 26, и там ты несомненно сможешь убедиться, как крепко эти твои кобылы бьют копытами; там же лежат кости твоего брата, рассеянные по полю, как от какой-нибудь ничтожной скотины». Гепиды, услыхав это, не могли более скрыть своего негодования; охваченные сильным гневом, они уже намеревались на деле отомстить за обиду. Да и лангобарды, готовые на битву, положили руки на мечи. Тогда король вскочил из-за стола, бросился между ними и укротил гнев своих людей и их жажду к бою, угрожая неизбежным наказанием тому, кто первый осмелится начать битву; ибо, сказал он, такая победа не может быть приятна Богу, когда в своем собственном доме убивают гостя. Таким образом, наконец, раздор был устранен, и все в веселом расположении духа продолжали пир. Туризинд снял оружие своего сына Турисмода, вручил его Альбоину и отпустил его с миром, целым и невредимым, в королевство его отца. По возвращении Альбоин был, наконец, допущен своим отцом к его столу. Довольный, вкушал он яства за королевским столом и рассказывал по порядку все, что приключилось с ним у гепидов во дворце Туризинда. Все присутствующие удивлялись и хвалили храбрость Альбоина, но не менее прославляли и величайшую честность Туризинда.

 
там же, 1.27:
 

27. Таким образом, Аудуин, король лангобардов, о котором я говорил выше, был женат на Роделинде; она и родила ему Альбоина, воинственного и во всех отношениях доблестного мужа. Аудуин умер, и тогда по всеобщему желанию власть получил Альбоин, десятый по счету король.

 

11. Король франков Хлотарь (584 - 592 г. г.) выдал замуж за Альбоина свою дочь Клодзуинду (Клодозинду, дочь Ингунды: Григорий Турский 4.3 и 4.41), которая родила ему единственного ребёнка - дочь Альбизунду. Между тем умер Туризинд, король гепидов, и власть над ними получил Кунимунд, желавший отомстить лангобардам за старые обиды. Поэтому он разорвал с ними союз и начал войну. Тогда Альбоин заключил вечный союз с аварами. Когда лангобарды и гепиды выступили друг против друга, авары по договору с Альбоином напали на владения гепидов с другой стороны. Печальный вестник сообщил о нападении авар наступавшему Кунимунду. Хотя Кунимунд и был удручён новостью, он стал убеждать своё войско сперва расправиться с лангобардами, чтобы затем прогнать из своей земли гуннов, т. е. авар. В жестокой битве победа досталась лангобардам, которые после боя настолько свирепствовали против гепидов, что уничтожили это племя почти полностью, и от их большого войска едва уцелел вестник чтобы сообщить о поражении. В бою Альбоин убил Кунимунда, отсёк его голову и велел сделать из его черепа себе бокал - такой бокал лангобарды называют "скала", а латиняне - патера. Среди многочисленных пленников Альбоин увёл с собой дочь Кунимунда, Розамунду, которую взял в жёны (себе на погибель) когда умерла Клодзуинда. Лангобарды взяли тогда большую добычу, и стали обладателями большого богатства. Гепиды настолько ослабли, что с тех пор больше никогда не имели собственного короля. И все, кто выжил из гепидов либо подчинились лангобардам, либо вплоть до написания книги Павлом Диаконом оставались под тяжким игом авар. Там же 1.27:

 

27. ... Так как он за свое могущество пользовался у всех великим и славным именем, то Клотарь, король франков, отдал ему в жены свою дочь, Клодзуинду, которая родила ему только одну дочь по имени Альбизунда. Между тем умер Туризинд, король гепидов, и ему наследовал Кунимунд, который, желая отомстить старые оскорбления, разорвал союз с лангобардами и предпочел войну мирным отношениям 29. Но Альбоин вступил в вечный союз с аварами, которые первоначально назывались гуннами, а впоследствии, по имени своего короля Авара, были названы аварами. Затем он отправился на войну, на которую вынудили его гепиды. Когда гепиды с поспешностью двинулись против него, авары, по договору, заключенному ими с Альбоином, вторглись в их землю. Печальный прибыл к Кунимунду вестник и возвестил ему о вторжении аваров в его страну. Кунимунд, хотя и был очень удручен и стеснен с двух сторон, все же убеждал своих воинов сразиться сначала с лангобардами и, если удастся победить их, изгнать после этого войско гуннов из своей земли. Итак, началась битва. Сражались изо всех сил. Лангобарды остались победителями и так свирепствовали против гепидов, что почти совершенно истребили их, и от многочисленного войска едва выжил вестник поражения. В этом сражении Альбоин убил Кунимунда, отсек у него голову и приказал из черепа сделать себе бокал. Этот род бокала у них 30 называется «скала», а на латинском языке patera. Он увел с собой в плен дочь Кунимунда, Розамунду, вместе с множеством людей всякого возраста и пола. Когда умерла Клодзуинда, он взял себе в жены Розамунду, но, как оказалось впоследствии, на свою погибель 31. Тогда лангобарды увезли с собой столь большую добычу, что сделались обладателями огромнейшего богатства. Племя же гепидов так пало, что с того времени они не имели уж более никогда собственного короля, и все, кто пережил войну, или подчинились лангобардам, или до сегодняшнего дня стонут под тяжким игом, потому что гунны продолжают владеть их землей. Имя же Альбоина прославилось везде и всюду так, что даже и до сих пор его благородство и слава, его счастье и храбрость в бою вспоминаются в песнях у баваров, саксов и других народов, говорящих на том же языке. От многих можно слышать и теперь, что во время его правления изготовлялось совсем особенное оружие.

Ответить

Фотография RedFox RedFox 02.04 2015

andy4675 Что же Вы не задействовали свою первую ссылку, а начали заливку со второй?

Ответить

Фотография andy4675 andy4675 02.04 2015

andy4675 Что же Вы не задействовали свою первую ссылку, а начали заливку со второй?

Первая ссылка из книги опубликованного перевода. Привёл её исключительно для эстетов и желающих получить максимум информации, предоставленной собственно публикацией. А мне самому важны не эти детали из жизни Павла Диакона (которые мне известны), но его труд. Поэтому я лично сразу перешёл к первоисточнику. Если считаете, что целесообразнее комментировать в теме об истории лангобардов биографическую справку об авторе Истории лангобардов Павле Диаконе... Что же... От вас и не такое я уже слыхивал в разных темах. Не удивлюсь...

Ответить