Бе человек в Риме мужь благочестив именем Ефимьян и жена его Аглаида при Онории и Аркадии, славныма цесарема римьскима, велик быв в боярех богат зело; бяху же у него триста отрок, а вси с златыми поясы и драгы ризи носяще, и не бе же ему чада, занеже бе жена его неплоды. Сии же благочестьем жывыи и заповеди божия творяше, алкаше же таковыи мужь по вся дни до девятаго часа и 3 трапезы поставляше дому своем по вся дьни: едину сиротам и вдовицам а другую странным и мимоходящим и болящим, а третию себе, сам же в 9 час вкушаше хлеба с страньными и с черньци и с нищими ядяше хлеб свой. Егда же идяше в полату цареи, милостыню даяше нищим пред собою, глаголя, яко несмь достоин ходити по земли божии. Тем же и подружье его Аглаида, жена благоверна, зело боящися бога, по вся дни заповеди его творящи и молящися и глаголющи: "Помяни мя, господи, недостойную рабу свою и даи же ми плод от мужа и да будеть ми сын и да будеть ми вожь старости на успех души моеи". И помяну ю бог по милостыням ея и зачат во время то и роди сын, возвеселися мужь ея о бозе, и крестиша его и нарекоша имя ему Алексеи. И егда же бысть 6 лет отроча и даша и в первое учение и научися всеи грамоте и церковьному устроенью, якоже и мало время поучився и премудр бысть. Егда же бысть по закону взрастшю ему время оженити его, и глагола Ефимьян к жене своеи: "и створиве брак сыну своему". И возвеселися жена о словеси мужа своего и текши паде пред ногама его глаголющи: "да уставит бог слово твое, еже глагола, створиве брак любимому наю чаду и да вижу и да радуется дух мои и душа моя и еще помощь створю убогим и нищим по заповеди бога моего". И обручиша ему невесту отроковицю рода царскаго и створиша ему брак и увязоша и украсиша чертог церкви святаго Внифантья честными святители и введоша и с невестою в чертог и быша весь день веселящеся даже и до нощи, и глагола Ефимьян к сыну своему: "влези, чадо, и вижь невесту свою и познай подружье свое". И влезе в чертог свои и обрете ю седящю на престоле злате и взем перстень свои златыи, обит и в коприну багряну и дасть и обрученице своеи и глагола еи: "вземши сие схрани, и буди богь межю мною и тобою, дондеже благоволит бог делеса наю". Извеща к ней некия таины и елика словеса и отиде. Излезшю же ему ищертога своего, и вшед в ризьницю свою и взем от богатьства своего и изиде нощию отаи из Рима и влезе в корабль и доиде пловыи града Лаодикия Сурьския.
      Излезшю же ему ис корабля и помолися богу и рече: "боже, створивыи небо и землю, спасыи мя и щрева матере моея, спаси мя и ныня от суетнаго жития сего и сподоби мя одесную тебе стати с всеми праведными угодившими тебе, яко ты еси бог милостив и спасая, и тебе славу всылаем".
      И встав в т час и срете оселники, иде с ними, доиде же страны Сурьския града Едеса, идеже лежит образ господа нашего Исуса Христа, иже даде Авгареви царю в животи, сем. Вшедшю же ему в град, прода все, еже им, и раздасть и нищим и облечеся в худу ризу и седе аки нищии проситель в притворе церковнем владычице нашея богородица, постяся прилежно от неделя до неделе; причащашеся святых таин и ядяше мало хлеба и мало воды пияше и во всем житьи своем не спаше всю нощь, а еже ему даяху людие, то все даяше нищим милостыню. И поискавше же его с плачем в граде Римьстемь и не обретоша его, и посла отець его 300 отрок искат его и пришедше же вь Едески град в Месопотамию, даша ему милостыню свои ему отроци и не познаша его. Видев же я человек божии, позна их, прослави бога и рече: "Хвалю тя, господи, яко сподобил мя еси милостыню прияти от своих домочадець имени твоего ради". Обратиша же ся вспять, отроци идоша в Рим и взвестиша господину своему, глаголюще, яко не обретохом его.
      Мати же его от того часа брачнаго, егда искавше его и не обретоша, вшодши в ложницю свою и завеси оконце и постлавше вретище и главу попелом посына, моляшеся господеви, глаголющи: "Не имам встати отсюду, дондеже уведаю о сыну своемь единочадемь, камо ся есть дел". Отець же его, отнележе ся роди сын его, и не прилепися к жене своеи и глагола к неи: "Моливе бога, да пощадит ны детище се, еже нама подасть".
      Створшю же ему 17 лет в паперте святыя богородица и угоди богови, и явися святая богородица понамарю во сне, глаголющи: "Введи человека божия в церковь мою, яко достоин есть царствию небесному, яко бо миро добрыя воня молитва его есть, яко венець на главе царю, тако почиваеть дух святы на немь, яко солнце сияеть в мире, тако просия житие его в всем мире пред богом и пред ангелы божиими". Изиде жо понамарь, ища таковаго человека и не обрете ого. Моляше же ся святеи богородици, да явить ему человека божия. И явися ему паки святая богородица второе, глаголюще ему: "Убогии, седяи пред дверми церковными, тои есть человек божии". Изиде понамарь и обрете его и ем его за руку и введе и в церковь и оттоле честно служаше ему. Велми же прослы слово о нем во всем граде том. Видев же человек божии, яко и ту познаша и, отбеже от града того и влезе в корабль и всхоте ити в Фарсиискую Каталию, да не познають его тамо. Волею же божиею изагнан бысть корабль ветром бурным и приде в Рим. И излез ис корабля и рече в себе: "Жив господь бог мои и не буду тяжек иному никому же, но в дом отца своего поиду, яко и ту незнаемь есмь". И исшед, стрете отца своего, идуща от полаты царевы в время обеднее, и поклонися ему, глаголя: "рабе божии, помилуи мя нища и странна, створи мене в дому твоемь, да и аз насыщу ся с рабы твоими от крупиць, падающих от трапезы твоея, и бог твои да благословить лета твоя и да управить на земли житье твое и да ти подасть царство небесное". Слышав же отець его, яко от странных есть, и рад бысть и повеле привести его в дом свои и рече к отроком своим: "которыи от вас хощеть послужити ему, да аще ему угодить, жив господь бог мои, яко свобожю его и участье имать в дому моем, но в паперте входа моего створите ему хлевницю малу, дадите же ему и ядь от моея тряпезы". Бе же ему отрок т приятен.
      Мати же ему имущи сетование и печаль и не исхожаше из ложница своея, а сноха ея такоже рече: "не изиду отселе до смерти моея, но горлици единомужнои пустынолюбици уподоблюся, дондеже увежю о мужи своем, камо ся есть дел". Отроци же по вся вечеры пакости ему творяху. Овии пхахуть его ногами, а друзии заушахуть его, инии же опаница мыюще и помыями нань взливахуть. Видев же человек божии, яко сие наученьем бысть дьяволимь, он же с радостью приимаше и[с] вессльемь терпяше. И поживе в дому отьчи 17 лет незнаемь никим же. Егда же изволися господеви преставитися человеку божию, рече ко отроку, еже ему служаше: "Принеси ми харатию и чернило и трость". И принесе ему. И взем и написа вся таины и яже име с отцемь и с матерью и яже глагола к обрученици своеи, какое еи дасть перьстень, и все житие свое написа, яко да познають и, яко то есть сын ею.
      Бысть же в едии день по скончаньи святыя литургия, еще сущема цесарема в церкви и архиепископу и всем людем слышаша глас из олтаря глаголющь: "Придете ко мне вси тружающеся, обременени, и аз покою вы". И дивишася и вси ужасошася и падоша ници и впиюще, глаголюще: "Господи, помилуи". И паки второе глас слышаша: "Поищете человека божия, да помолиться за мир". Свитающю бо пятку, исходить от телеси". И в четверток вечер сбрашася в церковь святаго Петра, моляшеся богу, да явит им человека божия. И бысть глас глаголя: "В дому Ефимьяне ту есть тело его".
      И обратишася, оба царя рекоста Ефимьяну: "В дому своем имея такову благодать, почто нам еси не поведал?" Ефимьян же рече: "Жив господь бог мой, яко не сведе". И призвав стареишаго от отрок своих и рече ему: "Свеси ли ты таковаго в клевретех своих? Он же рече: "Жив господь бог мой, яко не свем, вси бо пустошници суть".
      Тогда повелеста оба царя ити в дом Ёфимьян, яко да поищют человека божия. Тогда Ефимьян повеле рабом своим столы поставляти и престолы, с свещами и с кадилы срести я. И придоста царя и архиепископы и вси цареви мужи, вшедшим всем и седящим им, и молчание велико бысть. Мати же его завесила бяше оконце завесою, да не видит ея никтоже, и рече: "Что есть мятеж си и молва велика и что суть глаголемая?" Сноха ж их стоящи на полате своеи и зряше всех и помышляше: "Что убо есть подвиг сей глаголемый?" Слуга же человека божия рече господину своему, глаголя: "Господи, еда се есть человек божий убогии он, его же некогда поручил ми еси? Велика бо и преславна дела его видехом чудеса преславна: от неделя до неделе бе причащаяся божественных таин и две мере хлеба ядяше и две мере воды пияше и бе вздержаяся чрес всю неделю. В все время бе сна пребывавше нощию. Но и неции от отрок твоих пакости ему творяху: овии пхающе его ногами, а друзии ругающеся руками, овии, помывающе опаници, помыями обливающе его. Он же с радостью и терпением приимаше".
      Ефимьян же, слышав сие, тече к нему и пришед хотяй беседовати к нему, и не бяше гласа уже от него ни слышания. И открыв лице его и виде взор его светящеся, аки ангела божия, яко скончася и харатию держить в руце. Ем же Ефимьян харатию, хотя взем видети ю, что есть писано в ней. Он же не пусти ему и не возможе изяти ее, Ефимьян же обратився и шед рече цесарема, яко, его же иска вера ваша, обретеся, но умерл есть. И поведа им все: "искони преже 17 лет приде ко мне, и все по ряду, како жил у него, еще же и харатию держит к руце своеи и не дасть ми ея". Тогда повелеста славная цесаря одр настлати и положити на нем тело святаго посреде. Вставша же славная царя и архиепископы и вси бояре и вси цареви мужи сташа и глаголаста царя к телу святаго: "Рабе божий, аще и грешна есве, обаче но царя есве, а се отец всеи вселенеи. Подаи же нам харатию свою, да видим, кто еси и что есть написано в харатии сеи". И абье отдасть харатию цесарема и архиепископу. И вземше и даша ю витию халтулареви пресвятыя церкве. Седоста цесаря и архиепископы и Ефимьян отец его и вси бояре и гражане, и бысть молчание велико к дому Ефимьяне, и нача харатию чести халтулар, еже бяше написано; и егда прочте ю, тогда Ефимьян вскочив с престола скоро и раздрав ризы своя от горы и до долу и седины своя терзаше и тек паде на персех праведнаго и честнаго тела его и любезно целоваше, глаголя: "Горе мне, чадо мое, почть ми сице створил еси и печаль души моеи принесе, или почто ми сице ныне въздыхание створи! О люте мне, чадо мое, колико лет пуст бых, чая поне слышати гласа твоего и беседу твою, и не явил ми ся еси, видя тако плачющася в дому родителю своею. О люте мне, вожю старости моея, и камо ся имам дети жалование сердца моего, отселе уже достоит ми тяжко плакати острупленыя моея душа".
      Мати же его, слышавши, яко сын ея есть, отверзши оконце свое, аки лвица из лова, излезши из дверець и растерза ризы своя и власы распущеши на небо странно взирающи и жалостьно глядаше сына своего, народа же моляше, глаголющи: "Увы мне, увы мне, дадите ми место, да улучю надежю мою, дадите ми, мужи, место, да узрю си жалостно взлюбленаго своего чада. О люте мне, братья моя, да узрю си жалостно взлюбленаго своего чада. О люте мне, братья моя, да узрю си единачадаго сына своего, агньца душа моея, птенца гнезда моего, вздоение сесцю моею". И текши вержеся на перси праведнаго сама и на тело его и любезно целоваше, вопиющи и глаголющи: "Увы мне, господине мой, почто нам сице створил еси и печаль души нашеи принесе. Увы мне, чадо любезное моее утробы, свете моею очию, почто ми сице створил еси, как не познан бысть толико лет сый в дому своем". И полагаше руце свои на лице его, тяжко воздыхаше, очима же слезы точащи не престаяше и по персем биющися вопияше, глаголющи: "Грядете со мною и плачетеся, яко 17 лет сын в дому моем и не познан быст никим же, яко сын мои единочадый есть. Колко лет пуст еси был в дому отца своего и не явил ся еси мне, но заушения и досажения и оплевание приимаше от раб своих и терпяше кротко. О горе мне, чадо мне, что створю, камо взрю".
      Невеста же в черные ризи оболкшеся и текши вержеся на персех праведнаго и честнаго тела и плакашеся, вопиющи: "Горе мне, пустынолюбивая гордице, колико лет желех и слышати хотящи глас твой или беседу твою или слух твой, камо ся еси дел, и не явил ся еси мне. Колико лет пуста бых тебе ради, и днесь явихся вдовицею и несть ми на кого взирати или кого ожидати, но имам уже где терпети, но отселе всплачюся острупленаго сердца моего и уязвеныя моея душа".
      Людие же вси ужасни бывше и точаща слезы не престаяху. Тогда повелеста славная царя и архиепископ взяти одр и нести и поставити посреде града и глаголаху к народом: "Се обретохом, его же искахом по вере вашей". И вси слышавше гражане стекошася стрести честныя мощи его. Елико же бо их недужных видеша и свободишася от всякоя болезни, елико же их болящих приступиша к нему, вси ицелишася: глусии прослышаша, слепии прозреша, прокажении очистишася, беси прогнашася, и всяка язя человеческа ицелися. Сия же цесаря видеша чюдеса, сама понесоста одр отнюде с епископом, да освятяться прикосновением честных мощий человека божия. Отец же его держаше честныя его мощи рукама своима, колебляся и стоня и бья в перси своя идяше. Мати же его такоже и та держаще сюду тело святаго и власы своя простерши над нь и колебашеся. Невеста же, имущи желю и плачь, вослед одра идяще печална, рыдающи и плачющися. Людие же гнетяхуся по одре его и не можаста цесаря и архиепископы от народа нести. Тогда повелеста славная цесаря злато и сребро сыпати много, да люди обратятся нань, и возмогут понести тело человека божия Алексея, но никтоже брежаше злата, но паче любезно грядуть вслед честных мощи его. Многу же труду бывшю и одва неколи возмогоша донести одре в церковь святаго Внифантья. Ту же створиша праздник 7 дний над честными его мощьми отцю и матери его приседящим и невесте. Благоверныя же цесаря повелеста створити ковчег злат и украсити и змарагдовом и бисером, и створиша тако и положиша и в ковчезе в 7 день месяца марта в 17 день при Онории и Аркадии, славною цесарею римьскою, и при Маркьяне епископе и Ефимьяне отци его и Аглаиде матери его. Божиею же благодатью искипе ис ковчега миро добрыя воня, и тому чюдеси бывшю вси недужнии собрашеся и взимаху и мазахуся, славяще и хваляще отца и сына и святаго духа единаго бога истиннаго, и аще кто взимаше от мира того, его же аще просяше, то дароваше ему бог, яко тому подобаеть всяка слава, честь и покланяние отцю и сыну и святому духу и ныне и присно в веки веком. Аминь.



   назад       далее