15 февраля 1018 г. в Упсале состоялся тинг, который должен был положить конец борьбе Олава Норвежского и Олава Шведского за пограничные территории. Как рассказывает Снорри Стурлусон, Бьёрн Окольничий, присланный Олавом Харальдссоном, предложил Олаву Шётконунгу заключить мир и восстановить старую границу между Швецией и Норвегией. С теми же словами обратился к конунгу и ярл Рёгнвальд; он также добавил, что Олав Харальдссон хочет посвататься к дочери Олава, конунга свеев. На это последовал гневный ответ конунга.
      «Тогда встал Торгнир. И когда ой встал, встали все те бонды, что до этого сидели, и подались вперед все те, кто стояли в других местах, и хотели слышать, что скажет Торгнир. Сначала был большой шум от множества людей и [бряцания] оружия. А когда стало тихо, тогда Торгнир сказал: "Другие помыслы теперь у конунгов свеев, нежели были раньше. Торгнир, мой дед по отцу, помнил Эйрика Эмундарсона, конунга Упсалы, и говорил о нем, что, пока он мог, он каждое лето предпринимал поход из своей страны и ходил в различные страны, и покорил Финнланд и Кирьялаланд, Эйстланд и Курланд и много [земель] в Аустрлёнд. И можно видеть те земляные укрепления и другие великие постройки, которые он возвел, и не был он настолько высокомерен, чтобы не слушать людей, если у них была необходимость с ним поговорить. Торгнир, мой отец, долгое время находился у конунга Бьёрна. Ему был известен его обычай. При жизни Бьёрна государство его было очень сильным и не уменьшалось. Он был терпим к своим друзьям. А я помню конунга Эйрика Победоносного, и был я с ним во многих походах. Увеличил он государство свеев и смело защищал его. Нам было хорошо с ним держать совет. А конунг тот, который сейчас [у нас], не позволяет ни одному человеку осмелиться говорить с собой, кроме как о том, что он хочет чтобы произошло, и к этому он прилагает все силы, а свои земли, обязанные данью, теряет из-за отсутствия энергии и мужества. Он желает удержать под своей властью Норегсвельди, к чему раньше не стремился ни один из конунгов свеев, и делает тем недоброе многим людям. Таково теперь желание наше, бондов, чтобы ты заключил мир с Олавом Толстым, конунгом Норега, и отдал ему в жены свою дочь Ингигерд. А если ты хочешь вернуть под свою власть те государства в Аустрвеге, которыми там владели твои родичи и предки, тогда все мы хотим следовать в этом за тобой"» (Королевские саги 2. С. 61-62, 73).
      Речь Торгнира закончилась угрозой убить конунга, если он не поступит так, как того хотят бонды. В результате конунг согласился заключить мир с Норвегией и выдать дочь замуж за Олава Харильдссона.
      По хронологии крупнейшего шведского археолога Б.Нермана, шведский конунг Эйрик умер в 882 г. в преклонном возрате, и время, когда он был «в расцвете сил», приходится на начало его правления, т.е., по мнению Нермана, «Аустрвеги» Эйрик покорил в 850—860 гг. При рассмотрении этого сообщения вне общего контекста саг можно прийти к выводу — как и делалось в исторической литературе XIX — первой половины XX в., — что восточноприбалтийские земли были захвачены шведами в середине IX в., и вплоть до начала XI в. финны, карелы, эсты и курши были данниками шведских конунгов.
      Однако в «Житии Святого Ансгария», написанном гамбург-бременским архиепископом Римбертом ок. 870 г., говорится, что в середине IX в. племя куршей, находившееся под властью шведов, восстало и освободилось от их господства. Ок. 853 г. датчане предприняли попытку завоевать куршей, но потерпели поражение; тогда в землю куршей отправился с войском шведский король Олав, сидевший в Бирке; он осадил крепости Сэборг I Апуоле и сжег первую из них, после чего вновь подчинил ceбe куршей, наложив на них большую дань. Нерман датирует поход Олава 855 г. Сэборг отождествляют с городищем около города Гробини в земле куршей (недалеко от совр. Лиепаи), a Aпуоле, по общему мнению, находилось ок. пос. Шкуде (совр. Скуодас) в Литве. Первое имеет явные следы пребывания в нем готландцев, второе — свеев. Оба они рассматриваются как скандинавские поселения в Восточной Прибалтике.
      Из сообщений «Саги об Олаве» и «Жития Святого Ансгария» следует, что примерно в одно и то же время (50-е годы IX в.) конунги различных шведских династий (Олав — конунг Бирки, Эйрик — Упсалы) покорили куршей. Более того, согласно Снорри, живший во второй половине VII в. Ивар Широкие Объятья также «завладел... всем Аустррики» (Королевские саги 1. С. 51, 55). Таким образом, согласно традиции, восточноприбалтийские земли многократно завоевывались шведами.
      Возможное наличие шведских округов-sysla в Эстонии, равно как и скандинавских поселений на землях современной Латвии, как будто говорит о том, что какие-то островки скандинавского расселения здесь действительно существовали. Однако покорение этих земель нельзя рассматривать как их включение в состав древнешведского государства, ибо в середине IX в. его не существовало. Видимо, «завоевание» куршей и других народов Восточной Прибалтики шведами в VII—IX вв. выражалось лишь в «данях» — откупах от грабежей во время набегов викингов, может быть в периодической уплате дани, собираемой силой оружия (ср. сообщение «Повести временных лет» под 859 г. о том, что «имаху дань варязи из заморья на чюди и на словенех, на мери и на всех, кривичех»). При этом многие саги упоминают или рассказывают о сопротивлении, оказываемом местными жителями:
      «... с конунгом Олавом (Шётконунгом) воевал народ, который зовется земгалами: они не платили некоторое время дани. Тогда Олав послал Анунда и Ингвара на трех кораблях получить дани. Они пристают к земле и созывают жителей этой земли на тинг, и потребовали от их конунги выплатить дань. Ингвар проявил там большое искусство в красноречии, так что конунгу и многим хёвдингам показалось, что нет у них другого выхода, кроме как заплатить дань, как требовалось. Только три хёвдинга, которые не хотели последовать решению конунга, упрекали его в уплате дани и собрали войско... Они сразились, и много людей было убито, прежде чем они обратили хёвдингов в бегство... Они взяли там много добычи, выручили всю дань и поехали со всем этим обратно к конунгу Олаву...» (Y.s. 10-11).
      Даже если этот эпизод «Саги об Ингваре» не отражает реального события, а является стереотипным изображением первого победоносного похода юного викинга, тем более показательно, что это повествование включает мотив сопротивления местных жителей, следовательно, явление это было распространенным и отложилось в повествовательной традиции.
      На конец VIII — начало IX в. приходится большое число сообщений саг о поездках викингов по Аустрвегу, т.е. в Восточную Прибалтику. В рассказах саг не проводится при этом четкой грани между грабительскими походами, торговыми поездками и поселением, что и естественно, поскольку сплошь и рядом один вид деятельности переходит в другой. Однако в повествованиях о событиях более поздних уже не говорится о долго временном сборе скандинавами дани с восточноприбалтийских земель (эпизод из «Саги об Ингваре», возможно, созданный автором саги в соответствии с традиционным сюжетом и не отражающий реального события, — едва ли не единственное источника; показательно, что он приурочен к правлению того самого Олава Шведского, которого Торгнир упрекал за «утрату» прибалтийских земель). И хотя вполне очевидно, что «восточные» известия в сагах отрывочны и случайны, молчание саг представляется весьма красноречивым и позволяет поставить под сомнение рассматриваемое здесь известие «Саги об Олаве Святом», согласно которому прибалтийские народы являлись постоянными данниками шведов с середины IX до начала XI в.
      Лагман Торгнир обвиняет Олава Шведского в том, что ко времени его правления, т.е. к началу XI в., походы шведских конунгов в Восточную Прибалтику прекратились. Но это было вызвано отнюдь не только «нерадением» Олава, а глубокими внутренними изменениями в скандинавском обществе конца X — начала XI в. Был и другой фактор, сыгравший свою роль в том, что в начале XI в. шведский конунг теряет «земли, обязанные данью»: к этому времени население Восточной Прибалтики стало данниками древнерусских князей. Уже в 862 г., согласно летописи, чудь вместе со словенами «изгнаша варяги за море, и не даша им дани, и почаша сами в собе володети» (ПВЛ. С. 13.).



   назад       далее