Сведения, содержащиеся у восточных авторов относительно принятия христианства на Руси, по своему характеру и происхождению распадаются на две группы.
      Первую составляют сообщения арабских авторов XI—XIII вв. (Йахйа Антиохийский, Абу Шуджа' ар-Рудравари, Ибн ал-Асир, ал-Макин), информация которых восходит к сфере византийско-русских контактов.
      Наиболее подробные данные о крещении Руси и предшествовавших этому событию обстоятельствах приводит арабо-христианский историк Йахйа Антиохийский (иные варианты написания имени: Йахья, Яхья, Яхъя; Jahia, Yahya), писавший ок. 1066 г. По его словам, мятеж Варды Фоки побудил византийского императора Василия II (976—1025 гг.) обратиться за помощью к своему тогдашнему врагу — правителю русов:
      «И стало опасным дело его, и был им озабочен царь Василий по причине силы его (Варды Фоки) войск и победы его над ним. И истощились его богатства и побудила его нужда послать к царю русов, — а они его враги, — чтобы просить их помочь ему в настоящем его положении. И согласился он на это. И заключили они между собой договор о свойстве, и женился царь русов на сестре царя Василия, после того как он поставил ему условие, чтобы он крестился и весь народ его страны, а они народ великий. И не причисляли себя русы тогда ни к какому закону и не признавали никакой веры. И послал к нему царь Василий впоследствии митрополитов и епископов, и они окрестили царя и всех, кого обнимали его земли, и отправил к нему сестру свою, и она построила многие церкви в стране русов. И когда было решено между ними дело о браке, прибыли войска русов также и соединились с войсками греков, которые были у царя Василия, и отправились все вместе на борьбу с Вардою Фокою морем и сушей в Хрисополь. И победили они Фоку, и завладел царь Василий приморскою областью, и захватил все суда, которые были в руках Фоки» (Яхъя. С. 21—22 (араб, текст), 23-24).
      Сходное описание событий содержится в сочинении вазира халифа ал-Муктади (1075-1094 гг.) Абу Шуджа' ар-Рудравари, составленном в конце XI в. Правда, в изложении Абу Шуджа' некоторые детали русско-византийских отношений выглядят иначе, чем у Йахйи. Если Йахйа утверждает, что требование о принятии христианства царем русов как о предварительном условии вступления в брак с сестрой императора было выдвинуто Василием, то Абу Шуджа' сообщает, что сначала царь русов выразил намерение породниться с императором и только отказ царевны выйти замуж за того, «кто отличается от нее в ее религии», привел к крещению правителя русов и всей Руси (Кримський, Кезма. 1927). Рассказ Абу Шуджа' в сокращенном виде излагает историк XIII в. Ибн ал-Асир (Яхъя. С. 200—202). Еще один живший в XIII в. автор, арабо-христианский историк ал-Макин, следует в изложении за Йахйей, хотя отдельные детали заимствует у Ибн ал-Асира (Яхъя. С. 199-200).
      Наряду с указанной версией принятия христианства на Руси, нашедшей отражение также в древнерусских источниках, на Востоке бытовало и совершенно иное представление о важнейших событиях религиозной жизни Древней Руси. В сочинении уже упоминавшегося ал-Марвази и в трудах более поздних компиляторов — персидского писателя первой половины XIII в. Мухаммада 'Ауфи, турецкого историка XV в. Шукруллы ибн Шихаба и других авторов — сообщение о принятии русами христианства является составной частью пространного рассказа о русах, с различной степенью полноты передаваемого разными авторами. Сведения этой группы источников уникальны — они имеются только у мусульманских авторов и не находят параллелей в памятниках, созданных в рамках иных культурных традиций.
      По своему содержанию рассказ о русах состоит из следующих сюжетов. Сначала приводятся отдельные выдержки из рассказа об «острове русов» по версии Ибн Русте и Гардизи, однако и ал-Марвази, и 'Ауфи выбирают из него лишь те сведения, которые были существенны для них: описание места жительства русов на острове, их разбойных нападений на славян и другие народы и, наконец, принятого у русов порядка наследования, когда все имущество получали дочери, а сыновьям доставались одни мечи, которыми они должны были добывать себе средства к жизни. Все эти подробности составляли преамбулу, необходимую для того, чтобы было понятно, сколь пагубно отразилось на жизни русов принятие ими христианства в 300 г.х. (912/13 г.). Далее излагаются причины, побудившие русов отказаться от христианской веры и обратиться к исламу. С принятием христианства русы были вынуждены отказаться от нападений на другие народы, а поскольку иного способа добывать себе пропитание они не знали, то их дела быстро пришли в расстройство. Поэтому побуждаемые желанием получить право вести войну за веру, русы стали склоняться к исламу. С этой целью русы отправили посольство к хорезмшаху; в состав посольства вошли четверо лиц из числа приближенных правителя русов, носившего титул Буладмир. Хорезмшах очень тепло принял русов и отправил на Русь одного из имамов, после чего все русы сделались мусульманами. Завершает рассказ о русах сообщение об их успешных нападениях на различные причерноморские и прикаспийские города (Марвази. С. 23; Заходер. 1967. С. 146-147; Бартольд. 1963. С. 806—809), о чем имеются свидетельства и целого ряда других источников (арабских и византийских). Подобный финал рассказа должен был продемонстрировать правильность сделанного русами религиозного выбора: став мусульманами, они якобы превзошли могуществом все народы.
      Как видно, сообщение ал-Марвази и более поздних писателей о религии русов не является механической сводкой известий, заимствованных ими из различных источников, а, напротив, представляет собой связное повествование, в котором рассказывается о переходе русов из христианства в ислам как о закономерном событии, обусловленном внутренними потребностями древнерусского общества. Уже сам факт бытования подобного рассказа в мусульманской литературе говорит о том, что религиозная жизнь Древней Руси вызывала в странах ислама большой интерес, удовлетворению которого, собственно, и служило рассматриваемое сообщение.
      Формирование как идейного, так и фактического содержания рассказа относится к концу X — первой половине XI в. Данные ал-Марвази и его последователей давно сопоставляются с известным рассказом «Повести временных лет» об «испытании вер», которое предшествовало принятию христианства на Руси. В частности, не ставится под сомнение зафиксированное в «Повести временных лет» под 987 г. известие об отправлении русского посольства в Волжскую Булгарию для ознакомления с практикой мусульманского вероисповедания. В качестве предположения высказывается мнение о том, что из Булгара русские послы могли отправиться и дальше на Восток — в Хорезм, с которым у волжских булгар были тесные связи и куда они сами нередко обращались по религиозным вопросам. Хорезм был хорошо известен и на Руси, о чем говорит описание в «Повести временных лет» пути из Руси «в Болгары и в Хвалисы», проходившего по Волге и Каспийскому морю, называвшемуся на Руси по имени Хорезма — «море Хвалиськое». Однако, каким бы ни был реальный маршрут русского посольства, сам факт направления послов в исламскую страну мог быть истолкован мусульманами как стремление русов принять ислам, что и отразилось в сообщении ал-Марвази и других авторов.
      Титул правителя русов Буладмир рассматривается как переосмысление имени, которое носили древнерусские князья конца X — первой половины XI в., в частности Владимир Святославич, с чьим именем связано принятие христианства на Руси, а также Владимир Ярославич, возглавлявший неудачный поход на греков в 1043 г. В правителе же русов, отправившем посольство в Хорезм, следует, по всей вероятности, видеть самого Владимира Святого. Упоминание киевского князя Владимира недвусмысленно свидетельствует о том, что информацию авторов X в. об «острове русов» ал-Марвази и его продолжатели вписали в новый исторический контекст и связывали ее с Киевом как центром религиозной жизни Древнерусского государства.
      Местом сложения рассказа был, по всей вероятности, Хорезм. Высказывается предположение, что первоисточником ал-Марвази мог быть ныне утраченный труд по истории Хорезма среднеазиатского ученого ал-Бируни. Некоторые основания для подобного предположения, действительно, имеются, поскольку известно, что ал-Марвази вообще сильно зависит от ал-Бируни, а в сохранившихся сочинениях последнего находится ряд уникальных современных ему данных о народах Восточной Европы.



   назад       далее